Виталий и Светлана с улыбкой переглянулись, потом Виталий спросил:
- Интересно, зачем он пришел? Ведь не Достоевским же он интересуется!
- Он Людой интересуется, - язвительно сказала Надя.
Светлана пояснила:
- Это дочка Антонины Степановны.
- Дочка Антонины Степановны?.. - медленно повторил Виталий. Неужели... Черт возьми! Ну, конечно! Ее фамилия тоже Данилова!
- Вполне естественно, - улыбнулась Светлана.
- Вы, Светлана, не улыбайтесь. Все действительно вполне естественно. Они ведь все живут недалеко. Парня этого зовут Васькой. И Люда мне говорила...
- Люда вам говорила?! - с изумлением спросила Светлана. - Так вы ее знаете?
Виталий понял, что сболтнул лишнее. Он небрежно пожал плечами.
- Она знакома с одним моим приятелем.
Спустя некоторое время, уже по дороге из музея, Виталий с радостью и гордостью думал: "Васька Резаный - это версия! Уж он просто так в музей не придет. По этой версии только поработать. Это вам, товарищ Цветков, не семейство дипломата, как ни странно, все замкнулось на них", - заключил он, вспомнив вчерашнее совещание у Цветкова.
Виталий бурей ворвался в кабинет Цветкова. Тот лишь взглянул на него, оторвавшись от какой-то бумаги, и, не дав Виталию раскрыть рот, приказал:
- Позови сначала Откаленко.
Через полчаса решение было принято. Васькой надлежало заняться вплотную. И заняться в основном предстояло Виталию.
Придя к себе в комнату, Виталий плотнее уселся за стол, достал тощую папку и, опершись на нее локтями, принялся обдумывать создавшуюся ситуацию. Итак, Васька... В первую очередь и только Васька... Что же знал об этом парне Виталий?
Знал, прямо скажем, не мало. Прежде всего семья. Отец, мать... Отец шофер, знающий, уважаемый, непьющий. На работе - самые лучшие отзывы, по дому - тоже. Мать - чертежница, в проектной организации, тихая, скромная женщина. Словом, семья рабочая, трудовая. С этой стороны плохого влияния быть не может.
Ну, а что известно о самом Ваське? Да в общем все самое главное. Виталий, не раскрывая папки, вспоминал, что там имелось о Ваське. Его порезали в драке. С тех пор и кличка пошла - Резаный. Парень отчаянный, упрямый, волевой. Он сколотил компанию и жестоко отомстил обидчикам. В ход тогда опять пошли ножи. И после этого суд, колония. Парень недавно вышел оттуда. Васькины друзья? С ними у Виталия дело обстояло неважно. Он знал только одного. Зовут Олег. А фамилия... Как же его фамилия?
Виталий раскрыл папку и принялся медленно перебирать бумаги, пробегая их глазами. И неожиданно запнулся на одной. Черт возьми! Как же он раньше не обратил на это внимания? Ваську зовут Василий Анатольевич, а отца Сергей Трофимович! Значит, не родной у Васьки отец? А где же родной?..
Виталий сделал себе пометку и продолжал просматривать бумаги. Как же фамилия Васькиного друга, где он живет? Наконец он нашел то, что искал. Но сбоку на том же листе была записана и другая фамилия - Сахаров Виктор. Кто это? Виталий не без труда вспомнил этого парня, и тогда еще одна пометка появилась в записной книжке...
Через два часа был составлен план работы по новой версии. Цветков, хмурясь, проглядел его и утвердил. А напоследок сказал:
- Времени тебе на все два дня. Понятно? Не считая сегодняшнего. Прямо сейчас туда двигай. И с Васькой аккуратно, смотри. Не замкни. Ты его хоть раз в глаза видел?
- Как же! Толковали однажды. Черт, а не парень, - Виталий вздохнул. Во дворе у них был. Зараза, а не двор.
Цветков неодобрительно глянул на него и спросил сухо:
- Может, тебе и план этот уже ни к чему? Может, ты уже все знаешь?
Виталий, скрывая смущение, с напускной беспечностью ответил:
- Без плана мы никуда, Федор Кузьмич. Хозяйство, как известно, у нас все насквозь плановое. - И уже другим тоном добавил: - Но там меня никто не знает. Ни одна душа.
На что Цветков сухо ответил:
- Ладно. Ступай и трудись. И помни: Васька как и всякий другой, живой человек. Не только факты, но и струны ищи, за которые ухватиться можно.
Виталий ушел от Цветкова с обычным чувством какого-то строптивого уважения к этому человеку.
В комнате за вторым столом сидел Откаленко и что-то сосредоточенно обдумывал, склонившись над листом бумаги.
- Все-таки Федор Кузьмич - это голова, - убежденно объявил Виталий.
- Бриан - тоже голова, - рассеянно, как давно заученное, проговорил Откаленко, не отрывая глаз от бумаги.
- А ты бы ему палец в рот положил?
Начиналась их обычная игра "в Ильфа и Петрова". Афористичные цитаты из их книг, обращенные на дела угрозыска, складывались порой в необычайно смешные диалоги.
Но сейчас обоим было не до игры.
Виталий запер свой стол и направился было к двери, но остановился и нерешительно сказал:
- Между прочим, автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Позвони, а? Хотя бы "газик", на пятнадцать минут?
Откаленко, не поднимая головы, буркнул:
- Лучше пей кефир.
Виталий демонстративно вздохнул и вышел.
Первым пунктом в его плане был визит в штаб народной дружины. Уж там-то Ваську, наверное, знали как облупленного.
Он шагал по сумеречным улицам, обдумывая, с чего начать разговор о Ваське в штабе. Интересно, сколько раз приводили его туда "по факту хулиганства", как пишут в протоколах. Факты... Внезапно Виталий вспомнил напутственные слова Цветкова, и в душе появилось какое-то смутное недовольство. Факты, факты... А что, если?..
Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. "Ладно. Штаб не убежит", - подумал он.
Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, "Ну, лето началось, - подумал Виталий. - Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают".
Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил:
- Вась, а Вась, а выше всего гора где?
- Где? - солидно переспросил чей-то ломкий голос. - В Африке.