Я жду продолжения, но он больше ничего не говорит.
– И…
– Хмм…
Я качаю головой.
– Забудь. – Он расскажет только тогда, когда будет готов. Кстати, возможно, это не мое дело. – Я принесла тебе кое-что.
Он хмыкает.
– Я уже почуял запах.
– Прости.
– Охотилась на монстра?
– Ага. Куда положить?
Он кривит губы и указывает на кухонный стол:
– Туда.
– Ты точно не захочешь, чтобы это лежало на твоем столе. Поверь мне.
Он озирается.
– Ну тогда у входа. И уошдии…[22] проходи уже, проходи. У меня есть кое-что особенное. Угощение!
Я бросаю мешок с головой у входа и подпираю его дробовиком.
– Ну и что же это за угощение? – спрашиваю я, обходя хоган по часовой стрелке.
– Гоувээ![23] – отвечает он с озорной улыбкой.
Темное лицо его светится, когда он приподнимает банку с самым красивым веществом на земле. Кофе.
– Откуда это у тебя? – спрашиваю я с благоговейным трепетом.
Кофе стоит дорого, и его чрезвычайно трудно достать. Но, к счастью, он растет на больших высотах. Плантации на высоте более четырех с половиной тысяч футов[24] пережили Большую Воду практически без потерь, но это не значит, что инфраструктура, необходимая для обработки драгоценных зерен, осталась нетронутой. Я слышала рассказы о сладком эфиопском кофе или индонезийском с землистым привкусом. Когда-то их подавали в специальных заведениях, служивших только для того, чтобы пить в них кофе, но все это давно осталось в прошлом – вместе с доступом к экзотическим странам, где выращивали эти сорта. Кофе теперь привозят только с горных перевалов Ацтлана[25], и то – далеко не для всех.
Несколько минут спустя закипает вода в кастрюльке на плите. Тах сыплет туда пару ложек своего драгоценного порошка. Это щедрая порция – на нас двоих. Аромат немедленно захватывает все мои чувства, и я чуть ли не падаю в обморок. Даже не помню, когда я в последний раз пила кофе. По правде сказать, чаще всего я обхожусь чаем навахо[26], который растет сам по себе у меня во дворе. Тах подает мне жестяную кружку, наполненную густым черным варевом, и я немедленно делаю глоток, не дожидаясь, пока оно остынет. Напиток немного обжигает, но это именно то, что сейчас нужно.
На плите у Таха стоит еще одна кастрюля. Он зачерпывает из нее две большие порции тошчиина[27] и раскладывает ее по мискам. Каша густая и студенистая. Он втыкает в нее ложку, и та остается стоять вертикально. Я тянусь к ложке, но он останавливает мою руку.
– Ну-ка, погоди!
Хихикая и пританцовывая нелепую джигу, он лезет в кухонный шкаф и преподносит мне еще один сюрприз. Сахар. Я не видела сахар уже много лет. Конечно, я употребляю шалфейный мед, но старый добрый тростниковый сахар – как во времена, предшествовавшие приходу Большой Воды? Сказать, что я удивлена, – это ничего не сказать. Я так и замираю с открытым ртом.
Он смеется.
– Муха в рот залетит, – шутит он со счастливой улыбкой. – Ты тоже любишь кофе с сахарком?
Люблю ли я? Да я даже не знаю, что это такое. Вообще не могу вспомнить, каков кофе с сахаром на вкус.
– Только кашу, – решаю я подстраховаться. Кофе такой вкусный, что я расстроюсь, если сахар его испортит.
Он сыплет столовую ложку сахара в синюю кукурузную кашу[28]. Я немедленно размешиваю ее и ем. Сахар тает на моем языке так сладко, что даже начинают ныть зубы. Идеальное дополнение к слегка ореховому вкусу кукурузы. Просто чудесно.
– Где ты все это достал?
– Мне подарили.
– Подарок что надо! И кто этот друг?
– Не друг. Родственник. Мой внук.
Понятно. Вот, значит, кто его таинственный гость.
– Он приехал из Бурке.
Он произносит это слово как «Буур-ке», с длинным раскатистым «у». Я знаю это место. Город в ста милях к востоку от Стены. Когда-то его называли Альбукерке, но после беспорядков от него мало что осталось. Частично сохранившийся город, частичное название. Вполне справедливо. Я слышала, что это очень плохое место. Дикая страна, сотрясаемая межрасовыми войнами и страдающая от гнета водных баронов. Нерешаемые проблемы с беженцами.
Я съедаю еще одну ложку каши. Делаю еще один глоток кофе, и наконец мы оба начинаем завтракать. Раздается только стук ложек о борта мисок да прихлебывание из кружек. Впервые за долгое время я чувствую расслабление в теле. Знакомый уютный хоган, теплый кофе с землистым привкусом. На минуту я забываю о чудовищах, о мертвых маленьких девочках, об одиноких трейлерах, и жизнь становится почти идеальной.
25
Ацтлан, или Астлан (Aztlān) – мифическая прародина ацтеков, одной из основных культурных групп Месоамерики. На языке науатль слово azteca означает «люди из Ацтлана».