Клаус Троттентот, командир взвода, обозревал окрестности не менее мрачно, чем его подчиненные. Танкисты молчали, да и о чем тут было говорить?
На начало карательной операции 207-я рота фактически представляла собой один взвод, состоявший из пять танков. Тогда они еще передвигались по дорогам, точнее, по тому, что в этой стране считалось дорогами. 712 подорвался на заложенной партизанами мине. Троттентот поручил экипажу 714-го отбуксировать неисправный танк в тыл. Таким образом, их рота потеряла два танка еще до того, как смогла увидеть врага воочию. Когда остатки 207-й роты приставили охранять полевой госпиталь, развернутый в Подмышье, танкисты надеялись, что на этом их участие в кампании и закончится. Намеченных целей достигнуть не удалось; партизаны просто ушли из разгромленных деревень в свои тайные лагеря, просочились, как вода между пальцев. Но тут в штабе разродились идеей, что танки смогут сделать то, чего не удалось пехоте и авиации. Проникнут в лесные поселения партизан и как следует отутюжат их гусеницами. Надо только придать танкам в помощь некоторое количество пехоты, и дело будет сделано.
Идея мало того что была идиотской - она была самоубийственной.
Но Клаус Троттентот ни идиотом, ни самубийцей не был. Наглядевшись досыта на длинные острые заструги, черные лужи полыней и призрачный силуэт старинной башни вдали, он сообщил:
- Я предложил оберштурмфюреру не лезть в болото, а расстрелять лагерь партизан отсюда.
Судя по тому, что они видели, убежище партизан действительно находилось в пределах досягаемости танковых пушек. Как и его подчиненные, Троттентот прекрасно понимал, что лезть в болото означало потерять все еще остававшиеся у 207-й роты танки.
Грубер, командир 713-го, одобрительно улыбнулся. Метцгер тоже кивнул.
Если оберштурмфюрер хотел поберечь своих солдат - пехота тонула в болоте ничуть не менее бодро, чем танки - он должен был согласиться.
Но подошедший вестовой разрушил их зыбкие надежды. Он сообщил, что тропу нашли, и что танки должны выдвигаться по ней вслед за пехотой. Предложение Троттентота командующий вылазкой, получается, проигнорировал.
Обернувшись, Метцгер увидел цепочку солдат, что уже тянулась по серому льду. Возвглавляла их невысокая щуплая фигурка в черном ватнике.
Троттентот скривился, махнул рукой, и все трое направились к машинам. Метцгер и Грубер из почтительности немного отстали.
- Как фамилия этого старика, что показывает нам дорогу? - спросил Грубер.
- Земенов, кажется, - ответил Метцгер. – Я не запоминаю эти варварские фамилии… А что?
- В одну из прошлых войн один русский крестьянин тоже вызвался довести солдат туда, куда нужно, - сообщил Грубер.
До войны он работал учителем истории в сельской школе.
- Ну и? – заинтересовался Метцгер.
Троттентот тоже явно прислушивался к их разговору - он замедлил шаги.
- Завел всех в болото, - безразлично сообщил Грубер. – И фамилия у него вроде была та же самая. Зуменин, как-то так.
Метцгер покачал головой и молча сплюнул на снег. Они оба ожидали окрика или какой-то иной реакции командира, но Троттентот промолчал. На том они и расстались, разойдясь по машинам.
Штайнер, водитель танка 715, заглушил двигатель не больше получаса назад, но внутренняя электропроводка танка уже покрылась инеем. Не успел мотор 715 толком прогреться, как Метцгер увидел, что танк Грубера сдвинулся с места.
- Мы должны следовать за ними и прикрывать, если что, - сообщил радист Беккер.
713-й осторожно выполз на полосу прибрежного льда, сминая камыши.
Метцгер вздохнул.
- Вперед, - сказал он Штайнеру.
Им удалось проехать метров пятьдесят. Идущий перед 713-й взревел и забуксовал. Из-под гусениц полетела грязь, и корма его беспомощно задралась. Танк Грубера угодил в скрытую под снегом полынью, хорошо хоть неглубокую, и провалился в нее. 715-й остановился.
- Кауэр, подите прицепите к ним буксировочный трос, - приказал Метцгер башенному стрелку.
Не дойдя до цели метров трех, Кауэр и сам провалился по пояс. Танкисты, уже вскочившие из 713, успели подхватить его и с трудом вытащили из трясины.
- И как эта проклятая трясина не промерзла до сих пор, такие адские холода, - пробормотал Метцгер, наблюдая за происходящим в смотровую щель.
- Видимо, она очень глубокая, - тихо ответил Штайнер.
- А еще на дне могут быть горячие источники, - добавил Беккер.
Били ли на дне горячие источники, или нет, но у поверхности вода была очень холодной. Кауэр, прицепив трос, вернулся весь ниже пояса покрытый коркой льда и грязи. Беккер ловко и незаметно вложил ему в руку фляжку. Кауэр заколебался было.