Траум развел руками, как бы подчеркивая нелепость последнего утверждения.
Ленц почернел от сдерживаемой ярости и резко отодвинул свою миску.
Крюгер расхохотался:
- Вот он, глас народа! Вы ухватили самую суть, герр гауптманн!
Траум улыбнулся.
- Вам не удалось сбить нашего гостя с толку своими мудреными терминами, - весело продолжал Крюгер, повернувшись к Ленцу. - Мы не можем увидеть торсионное поле. Ну и что? Электромагнитное поле мы тоже не видим. Но мы можем изучить его, измерить - при помощи приборов более совершенных, чем наши глаза и руки, к примеру. И мы можем научиться им управлять.
- Оберштурмфюрер Крюгер знает, о чем говорит, - с нескрываемым сарказмом ответил на это Ленц. - Он целых два года изучал физику в Королевской Баварской Технической Высшей Школе. Целых два года!
Брандт вздрогнул, да и Траум почувствовал себя неуютно. Бреннер мрачно посмотрел на герра гауптманна. Траум не ожидал, что Ленц примет спор так близко к сердцу. Слишком поздно Траум сообразил, что они с Крюгером спорили на эту тему не первый раз, и если уступить Крюгеру Ленц был еще согласен, то выкладки какого-то пехотного гауптманна взбесили его окончательно.
Траум попробовал разрулить ситуацию мирно.
- А что помешало вам закончить обучение, оберштурмфюрер? - спросил Траум. - Может быть, были обстоятельства...
- Были, - кивнул Хельмут. - В двадцать третьем году, по приговору суда, как участник известных событий...
- Ах вот как, - пробормотал Траум.
В этот момент ему стало абсолютно безразличны мнение и чувства Ленца. Траум был человеком не большого ума – то есть был умен ровно настолько, чтобы понимать это. Но он знал, всегда знал, на кого поставить, на правильного человека - и не ошибся и на этот раз.
Крюгер оказался одним из самых первых членов НСДАП. Траум подумал о чем-то подобном, когда заметил несоответствие его внешности тем требованиям, что теперь предъявлялись к кандидатам в СС. Крюгер мало того, что вступил в партию в дни ее основания - так и оказался достаточно ловок и умен, чтобы уцелеть в недавних партийных чистках.
Что ж, теперь Крюгер запомнит его - незначительного командира пехоты - и запомнит, что Траум выступал на его стороне.
- Да. Судьи сделали скидку на мой юный возраст, - пояснил Крюгер. - Мне тогда еще не исполнилось семнадцати лет. Я был приговорен всего к шести месяцам тюремного заключения.
- В одной камере с фюрером сидели, наверное... – со змеиной улыбочкой подхватил Ладсберг.
За столом воцарилась тишина. У Траума перехватило дыхание. Бреннер резко встал и вышел. Вздрогнул даже Брандт.
- Нет, - спокойно ответил Хельмут. - В разных. Фюрер отбывал наказание в одиночной камере. Так вот, - продолжал он, обращаясь к Трауму. - А когда я отбыл положенный срок, я хотел вернуться к учебе. Но знаете, как-то не сложилось. То одно, то другое...
- Понимаю, понимаю, - пробормотал Траум.
Ленц яростно смял лежавшую перед ним салфетку, отшвырнул ее и встал.
- Мне нужно подготовиться к мероприятию, прошу меня извинить, - сказал он.
Ленц покинул комнату. Ошеломленный Траум проводил его взглядом. Может быть, молодой ученый и разбирался в рунах - но в людях он не понимал ничего. Крюгер, словно прочитав мысли Траума, усмехнулся и развел руками.
- А что за мероприятие у вас запланировано? – спросил Брандт.
- Люди нуждаются в пище не только для тела, но и для души, - ответил Крюгер. - Впрочем, вы сейчас сами все увидите.
Он поднялся.
- А пока - налейте себе кофе, - сказал он дружелюбно и покинул гостей.
Траум только сейчас заметил, что на кривоногом столике снова появился дымящийся котел. В нем, очевидно, и находилось кофе. Брандт тут же поднялся. Кружки адъютант, как и миски, тоже прихватил с собой. Брандт направился к столику. Ему пришлось сходить дважды. Помимо кофе, на столике стоял нарезанный крохотными кусочками тот самый песочный торт, который гости принесли в качестве подарка. Траум не ожидал, что Крюгер разделит угощение на всех. Порции торта получились на один укус. Но с другой стороны, Крюгер сам имел право решать, как ему поступать с подарком. И он опять же неукоснительно последовал традициям СС.
"Ну и правильно, что коньяк не взяли", подумал Траум.
Ленц вернулся в комнату. Он устроился в углу, около печки, и поставил перед собой нечто вроде шарманки. Траум оторопел от изумления, рассматривая инструмент. Угол, в котором расположился Ленц, был практически неосвещен. Все, что удалось разобрать Трауму - что инструмент представляет собой увесистый ящик из красного полированного дерева (Ленц поставил его на специальную треногу), центральную часть которого занимало что-то вроде мехов, а на верхней, гладкой поверхности Ленц положил руки так, словно бы перед ним находилось маленькое пианино. Вернулся Бреннер с гитарой. Он сел на лавку неподалеку от Ленца и тихонько забренчал, настраивая свой инструмент.