С тех пор, как Крюгер и Ленц прибыли в расположение "Мертвой головы", старые друзья еще так и не смогли толком пообщаться. Крюгер, как руководитель экспедиции, ехал в командирском танке, а Бреннер вез в своем танке Ленца.
Дитер явно хотел что-то сказать ему, переговорить наедине, но, как всегда, стеснялся. Хельмут уже почти докурил, когда услышал его голос.
- Я давно хотел поблагодарить вас, герр оберштурмфюрер, - откашлявшись, сказал Дитер.
- За что? - лениво спросил Хельмут.
- За то, что помогли мне устроиться тогда на работу, - ответил Дитер.
Хельмут небрежно махнул рукой:
- Не стоит, Дитер.
- Это было здорово, - продолжал тот. - Но это было неправильно.
- Неправильно? - удивленно приподняв бровь, переспросил Хельмут.
- Неправильно, - убежденно повторил Дитер. - Даже крыса должна иметь возможность укусить в ответ. А там, в Дахау... - он развел руками, подыскивая слова.
Хельмут хотел ответить, что крыс, в любом смысле этого слова, в сотни раз больше, чем настоящих людей, и если действительно дать этим тварям возможность защищаться, человечество будет погребено под этой серой волной.
Но он вспомнил, с кем разговаривает, и сказал только:
- А теперь все правильно, Дитер?
Губы Бреннера дрогнули и расплылись в улыбке.
- Да, - сказал он. - Да!
- Я очень рад, что у тебя все так удачно сложилось, - сказал Хельмут. - Слушай, я смотрю, твои таблетки творят чудеса. Ты все еще их принимаешь?
- Мне дали с собой достаточное количество и время от времени присылают, - кивнул Дитер. - А я посылаю им отчеты, как себя чувствую, и все такое.
- Ты не мог бы дать мне пару штук? - осведомился Хельмут.
- С удовольствием, - ответил Дитер.
Он выудил из кармана форменной гимнастерки палету с таблетками и протянул ее Хельмуту. Тот прищурился, пытаясь в неверном свете фонаря прочесть название на упаковке.
"Состав: пирацетам, лецитин...", разобрал Хельмут.
- Но вы должны знать вот что, - продолжал тем временем Дитер. - У них накопительное действие, понимаете? Если принять их разово, сильного эффекта не будет. Какой-то будет, конечно, но нестойкий. Так же и наоборот. Эффект продержится примерно еще месяц после того, как они у меня закончатся. А потом я снова стану немой обезьяной, - Дитер усмехнулся.
- Я понял, - сказал Хельмут. - Спасибо, Дитер. Пойдем в дом?
Дитер кивнул и поднялся.
Когда они шли к дверям, ведущим в теплый зал, где пели эсэсовцы, Дитер сказал:
- И еще вот что. Пациент должен принимать их добровольно.
- Я запомню, - сказал Хельмут.
Глава 2
7 декабря 1941 г, д. Подмышье. 22:45
Когда ушел последний удовлетворенный танкист из взвода Отто Штольца, Крюгер заметил:
- Душно тут у нас.
Ленц, сидевший около печки, рядом со своим инструментом, запертым в железный ящик, никак не отреагировал на его слова. Бреннер в этот момент накрывал на стол. Перед сном не помешал бы еще один легкий перекус. Однако, услышав слова Крюгера, Бреннер оставил тарелки и котелок и двинулся к окну.
- Не надо, Дитер, я сам, - сказал Крюгер.
Он подошел к ближайшему окну и попытался его открыть. Это оказалось не так просто. Жители избы, спасаясь от морозов, забили щели в раме ватой и вдобавок заклеили их полосками бумаги. Когда же Крюгер отодрал их и вытащил вату, оказалось, что для верности бывший хозяин вогнал в раму гвоздь.
- Вот черт, - пробормотал Крюгер. - Дитер, у тебя пассатижи есть? Или кусачки?
У Дитера были и пассатижи, и кусачки. Вдвоем они все-таки справились с непокорной рамой, открыли ее. Холодный свежий воздух хлынул в комнату.
- Хорошо! - воскликнул Крюгер, вдыхая полной грудью.
Ленц, уже пристроившийся у стола, поежился, но ничего не сказал. Танкисты забрали с собой столы, которые наколотили из досок. В комнате оставался лишь небольшой овальный стол, который во время общего обеда служил для подачи блюд, а сейчас был придвинут к дивану у стены.
Ужинали в молчании. Бреннер думал, что Ленц извинится за свое похабное поведение - это ж надо додуматься, устроить ссору из-за пустяка, да еще и при гостях! Крюгер этого тоже, видимо, ожидал. Но Ленцу подобная мысль в голову не пришла.