- Ребята, вы пойдете? - кивая в сторону комнат, спросил Ленц. - А то я сейчас наших куколок спать положу.
Стало ясно, что ученый не намерен никак восстанавливать отношения. С его точки зрения ничего страшного, требующего извинений, не произошло. Крюгер и Бреннер обменялись взглядом.
- Схожу, пожалуй. К полненькой этой, - сказал Бреннер и допил свой кофе.
Он встал.
- Только ты не мог бы... задать ей особую программу, - сказал он, обращаясь к Ленцу.
- Особенную? - удивленно приподняв бровь, переспросил тот.
Бреннер наклонился к его уху и что-то прошептал. Ленц издал смущенный сморкающийся звук и покачал головой. Крюгер наблюдал за ним не без злорадства. Ученый, как выяснилось, в рунах разбирался гораздо лучше, чем в отношениях с противоположным полом.
- Или это слишком сложно? - осведомился Бреннер.
- Можно и так. Ничего сложного, - ответил Ленц.
Крюгер подошел к ящику с молотом Тора и открыл его. Ленц вытер руки старым, захватанным полотенцем, приблизился к своему инструменту и нажал несколько клавиш.
- Готово, - сказал он.
- Спасибо, - сказал Бреннер.
Он направился в комнату, которую они отвели для блондинки. Ленц вопросительно посмотрел на Крюгера.
- Сними контроль со второй женщины, - сказал тот. - Мы же собирались так попробовать.
- Ах, да, действительно, - пробормотал Ленц.
Он снова принялся нажимать на клавиши. И хотя он старался прикрывать их руками, Хельмут разглядел одну из тех рун, которых касался ученый. "Науд". Крюгер запомнил ее потому, что Ленц нажимал ее практически всегда, когда стучал молотом Тора по мозгам подопытных. Когда Ленц закончил, Крюгер запер защитный кожух, закрыл окно и проверил температуру воды в большом баке, который Бреннер по его просьбе поставил греться еще во время общего ужина. Вода показалась Крюгеру недостаточно теплой. Он подбросил дров, уселся на лавку около печки и закурил. Ленц сидел на потрепанном диванчике около стола.
- Сыровато еще, - морщась, сказал Ленц. - Как она этому потному индюку на колени взгромоздилась...
Крюгер понял, что Ленц говорит о той самой брюнетке, которую сейчас отключил от управления и вернул ей свободу действий, и о том, как неловко она сидела на коленях у Траума.
- Да нормально все, - сказал Крюгер. - Ты вел их двоих. Танец - это очень сложная совокупность движений. Ну ошибся один раз, подумаешь, не ту кнопку нажал.
- Я нажимал то, что нужно, - твердо ответил Ленц. - Контакты отходят, видимо.
"Вот ты все не успокоишься никак", подумал Крюгер зло и почти весело.
- Я проверю завтра, - ответил он.
Он еще раз потрогал воду и на этот раз нашел ее температуру удовлетворительной. Надев плотные рукавицы с вышитыми на них петухами, он без видимого усилия ухватил бак за ушки и потащил его.
- Экий ты брезгливый, - усмехнулся Ленц.
- Что есть, то есть, - спокойно ответил Крюгер.
"Идиот", подумал он про себя.
Ленц уже и сам понял свою ошибку. Крюгер потащил воду не в комнату брюнетки, а маленькую, третью комнату, где они устроили операционную. Но Ленц ничего не сказал.
Оставшись один, Ленц развернул солдатскую скатку с одеялом, которыми их любезно снабдил Отто Штольц, и принялся устраивать себе спальное место на все еще теплой, но уже остывающей печке.
* * *
- Ложись, - сказал Хельмут по-русски.
В избе было не так уж много мебели, а после того, как Подмышье перешло в руки вермахта, осталось и того меньше. Привередничать не приходилось. В качестве импровизированного операционного стола Крюгер и Ленц использовали старинный комод. Он был достаточно крепким, чтобы выдержать вес человеческого тела, широким и длинным, чтобы человек мог лечь на него.
Девушка покорно вскарабкалась на комод, покрытый простыней, и улеглась там на спину, поджав ноги. Для того, чтобы лечь на нем во весь рост, он все-таки был слишком коротким. Если бы Хельмуту было нужно провести какие-нибудь манипуляции с ногами девушки, комод бы уже не сгодился.
Хельмут протер руки спиртом, надел перчатки и склонился над девушкой. Ее обнаженная грудь коснулась его груди. Хельмут с досадой подумал, что надо было надеть гимнастерку, чтобы ни на что теперь не отвлекаться.