— Суть проблемы, Александр Михайлович, вот в чем. Ваша жена — не первая жертва убийцы, обладающего именно таким ударом. Нам уже кое-что известно о нем. Но недостаточно. Я не могу его достать. Понимаете? Не могу. Он ловок, осторожен, хитер, может быть, даже умен… Действует дерзко, нагло, убивает средь бела дня…
Следователь снова помолчал. И тогда Харченко решил прийти ему на помощь:
— Я так понял, что вы хотите, чтобы я его достал?
Буераков опять остро взглянул на него. Пожевал губами. Проговорил уклончиво:
— Я не имею права с вами об этом говорить. Этот человек не оставляет следов. У нас на него практически ничего нет… Ничего конкретного. Кроме весьма приблизительного описания внешности. Которое, по всей вероятности, неточное.
Александр не выдержал, стукнул кулаком по столу, выругался:
— Что вы, право, юлите, Леонид Васильевич? Будьте уверены, если я его найду, вам его передавать не стану. Сам с ним разберусь…
— А я постараюсь, чтобы это дело обязательно попало мне в руки, и потихоньку спущу на тормозах, — быстро закончил Буераков.
Михаил усмехнулся:
— Наконец-то! Я уж думал, что вы до утра станете тянуть кота за одно место.
Харченко в упор глядел на следователя:
— Ну а теперь подскажите, каким образом его можно разыскать.
Леонид Васильевич опять пожевал губами. Как понял Александр, он так поступал в раздумье..
— В том-то и дело, Александр Михайлович, что я вам особо помочь тут не смогу. Искать придется вам самим. Вот только несколько наметок…
Рассказ и предположения Буеракова выглядели приблизительно следующим образом. Торговая сеть города контролируется различными мафиозными группировками. Чаще всего директора и товароведы крупных магазинов предпочитают платить «отступного» «авторитетам» и жить спокойно. Но иногда кто-то из них по каким-то причинам перестает устраивать местных «отцов», паханов и иже с ними. Вот тогда и появляется этот самый «некто со стилетом». В течение какого-то времени он втирается в доверие к своей жертве, становится своим человеком в кабинете неугодного лица. Окружающие привыкают к нему, перестают считать за чужого. Его приходы больше не настораживают ни охрану, ни сотрудников. И в один прекрасный день после очередного его визита в кабинете обнаруживается труп. Почему этот киллер действует именно по такой схеме, никто не знает. Возможно, для собственного самоутверждения, вот, мол, какой я смелый. Но такая бравада маловероятна. Скорее всего, в течение какого-то времени он пытается принудить человека к тому, чтобы он поступил так, как выгодно его нанимателю. Есть косвенные данные о том, что он появлялся и в некоторых других местах, но потом исчезал, хотя труп, после себя не оставлял. Скорее всего, «клиент» не желал становиться жертвой и выполнял предъявленные условия.
Всякий раз, «разрабатывая» очередную жертву, «некто со стилетом» появляется в новом обличье. То с огромной безобразной родинкой на щеке. То с бородавкой на носу. То с седой прядью в волосах. То в каких-то немыслимых солнцезащитных очках с бегающими по дужкам огоньками… Короче говоря, всякий раз свидетели запоминают именно эту отвлекающую внимание деталь и не могут вспомнить, скажем, цвет глаз.
— Среди торгового люда этого Стилета боятся жутко. Им запугивают непокорных. Очевидно, ваша супруга чем-то не угодила своему мафиозному боссу. Или оказалась жертвой внутримафиозной борьбы. Потому ее и убили.
— Так что же, это Стилет к ней сегодня приходил?
— Судя по удару, да.
— И вы думаете, что это именно он ее… Ну, это, перед убийством?
— Нет, скорее всего, нет. Во всяком случае, до сих пор подобными делами он не занимался. Он — профессиональный убийца, женщин не насилует и не вынуждает вступать с ним в связь… У меня имеется другое предположение.
Буераков опять прикрыл глаза. Опять говорил устало, вроде как нехотя.
— У меня вот какая версия. Нередко бывает, что мафиозный покровитель склоняет свою «подопечную» к сожительству. Особенно если она хороша. Сегодня к убитой, по данным охраны, приходили трое. Охранник магазина, зная, что один из них предположительно Стилет — во внутренние помещения тот проходит нередко, — внимания особого на них не обратил. Вспомнил только, что один из приезжавших отличался нездоровой полнотой… Логично было бы предположить, что один из приезжавших и был ее мафиозным шефом. По любви, так сказать, или вынужденно — она ему отдалась, а потом вошел Стилет… Другого объяснения у меня нет. Потому что следов борьбы, повторяю, не имеется.