Александр помолчал. Не мог же он сказать им всю правду…
— Как сегодня выглядел Стилет?
— Так же, как и все эти две недели, которые он приезжал в «Диету». Вот сведения о нем и фоторобот…
Харченко взглянул на предложенные ему листочки. Глядел долго, запоминая…
— Что-то о нем еще известно?
— Есть косвенные предположения, что он каким-то образом связан с распространителями наркотиков.
Александр вдруг почувствовал, что его что-то как будто кольнуло. Где-то рядом, совсем близко кроется что-то важное… Очень важное… Наркотики… Распространители наркотиков…
— А на какой машине они сегодня приезжали, эти трое? — быстро спросил он.
— Это выяснить не удалось, — озадаченный резким вопросом, ответил Буераков. — Охранник ведь по большому счету отвечает за зал, а не за внутренние помещения, он не обязан за этим следить… Вроде бы на импортной какой-то, но точно никто поручиться не может.
Все! Так и есть!
Александр с хрустом сжал кулаки. Он знал, как найти Стилета.
— Леонид Васильевич, ручаюсь вам, что скоро вы сможете списать все его убийства в архив, — медленно сказал Харченко. — Ручаюсь…
Гости внимательно глядели на хозяина, ожидая продолжения. Но тот молчал.
Тогда опять заговорил Буераков:
— Михаил Борисович мне сказал, что вы не намерены ограничиться сведением счетов с одним лишь конкретным исполнителем…
— Конечно, Леонид Васильевич. По большому счету среди всего этого гадючника он виновен меньше всего… Главная вина — на остальных. Поэтому я пойду до конца. Или до того момента, когда они меня подстерегут.
Буераков едва заметно кивнул.
— Вас можно понять. Но только имейте в виду…
— Не беспокойтесь, я все прекрасно понимаю, — перебил его Харченко. — Наша договоренность распространяется только на Стилета, и не больше. В любом случае я действую на свой страх и риск. Ни вы, ни Миша тут ни при чем. Да и вопросов ни у кого не возникнет — я ведь буду мстить за свою жену. Так что все в порядке.
Вмешался долго молчавший Васильковский:
— Я заскакивал к себе в контору. Обрисовал картину шефу… Короче говоря… — он выложил на стол несколько пачек денег в банковской упаковке. — Только просьба: завтра же разменяй их как угодно — мало ли что может случиться, мне не хотелось бы, чтобы милиция, если что, через банк по номерам банкнот вышла на нашу «фирму». Сам понимаешь, вопросы начнутся… Договорились? Деньги, к слову, у нас проведены по линии благотворительной помощи, так что не считай себя моим должником.
Буераков тоже выбросил на стол пачечку банкнот, правда, потоньше:
— Это от нашего ведомства. На проведение некоторых мероприятий у нас имеется некоторый фонд… Короче говоря, вы у меня теперь будете числиться агентом. Запомните номера телефонов, — он продиктовал. — Первый — служебный, по нему лучше откровенно ничего не говорить. Второй — дежурный, чтобы меня вызвали, я тогда сам смогу вам перезвонить, так чтобы можно было поговорить. Третий — домашний, им пользоваться предпочтительно только при необходимости. Хотя, конечно, можете звонить в любое время… Вам нужна кличка.
Ну, в этом проблемы не было. Александр еще со времен службы имел оперативную кличку, потому ответил сразу:
— Сало.
— Что? — не понял Буераков.
Михаил рассмеялся. Но тут же осекся, оглянувшись на фотографию.
— Харченко — моя фамилия. Харч — по-украински «еда». Ну а что за еда для хохла, кроме сала?
Усмехнулся и Буераков.
— Сало так Сало, — согласился он. — Об одном прошу: не зарывайтесь. Мне очень не хочется, чтобы пришлось вести ваше дело. И еще меньше хочется, чтобы из-за этого случая вели дело по мне…
— Не переживайте, senhor Леонид, все будет нормально. Ручаюсь: поголовье этих бандюг в ближайшее время несколько поуменьшится.
Буераков не сдержался, грохнул кулаком по хрупкому столику:
— Что ж это за время нам такое досталось, что мы с бандитами должны бандитскими приемами бороться!..
И залпом выпил водку.
12
Ночь Александр провел практически без сна. Едва забываясь в полудреме, он вздрагивал и тотчас просыпался. Нестерпимо хотелось прибегнуть к испытанному методу против бессонницы — доброй чарке. Но соблазнительную мысль он тут же отгонял: с питьем решил пока завязать… То есть не то чтобы завязать напрочь — подзавязать на время приведения в исполнение мести. Сейчас нужно было иметь твердую руку и светлую голову. Хотя, отдавал себе отчет Харченко, слишком проспиртованы у него мозги, чтобы быть такими уж светлыми. Нужно время, чтобы они вернулись в норму, окончательно избавились от дурманящего углеводорода, подкрепленного гидроксильной группой…