Но на берегу реки их поджидали совсем иные трудности.
Широкая цепочка следов внезапно разрослась во все стороны, словно все, кто шел к реке, вдруг разбрелись поодиночке. Одни пошли направо, другие налево, третьи повернули назад, а четвертые шагнули прямо в реку.
Полли растерянно оглядывалась:
— Что здесь случилось?
— Ничего не случилось, — пояснил Ахо.
— Ничего, — согласился Кирилл. — Если не считать того, что Темный Бык решил оторваться от погони. Куда теперь — налево или направо?
— Налево каменный холм, — ответил индеец.
Понятно. Каменистая плоскость не хранит следов, особенно если преследуемые не забудут об этом позаботиться.
— Назад тоже бесполезно идти, там поселок, — сказала Полли. — Там будет слишком много чужих следов. И никто не подскажет, куда они ушли. Только запутают еще больше.
— Впереди — река, — подытожил Кирилл. — Остается один путь. Двигаемся направо вдоль реки.
Через полчаса они обнаружили еще теплые угли небольшого костра. Наверно, то был сигнальный костер: обгоревшие сучья лежали на ровном месте. Не было никаких камней, чтобы поставить на них чайник. Не было и ни одной дырки в земле, оставленной костровыми рогатинами. К тому же ни один из следов не отклонился в сторону и не кружил на месте, как это бывает даже на коротких остановках.
— Идут на Косой Брод, — уверенно заявил Ахо, мельком глянув на угли.
Кирилл снова оглядел остатки костра и на этот раз заметил то, что проглядел поначалу. Обугленные сучья были положены в золу уже после того, как костер догорел. Длинный сук лежал параллельно реке, а короткий пересекал его под острым углом. Это был знак для тех, кто идет следом. Знак, понятный только своим.
Река в этом месте была не слишком широка, но изобиловала скрытыми ямами — их выдавали воронки, бегущие среди оливковой ряби и белых гребешков. Ахо первым направил своего мустанга в воду и показал рукой на белый валун, высившийся на другом берегу значительно правее.
— Держите на него! Полли, не смотри на воду!
— Спасибо за совет, — негромко проворчала девушка.
Они долго пробирались по песчаной отмели, и Кирилл тоже не смотрел на воду, потому что непрерывно вертел головой, оглядывая берега. Каждый раз, когда приходится долго пересекать открытое пространство, чувствуешь себя движущейся мишенью. Конечно, если в тебя уже целятся, ты вряд ли успеешь увернуться от выстрела. Но Кирилл по себе знал, как неудобно стрелять в мишень, которая вертит головой и в любой момент может обнаружить стрелка. Стрелку в таком случае приходится не только целиться, но и скрываться. А когда делаешь два дела одновременно, все получается не так, как хотелось бы.
Индеец пересекал длинный брод, держа карабин на бедре стволом вверх. А как только выбрался на берег, остановил коня вплотную под валуном, защитив свой левый бок.
— Кайова собираются у скалы Белого Мула, — сказал Ахо, когда они подъехали к нему. — Там раньше собирались на летние праздники. За ними едут чужие.
— Где это написано? — спросил Кирилл.
— На земле.
Стволом карабина он показал на втоптанный в песок огрызок тонкой сигары.
— Наверно, у Темного Быка есть повод для праздника, — сказала Полли. — Это было бы прекрасно. Хорошо, что у меня много подарков. Но плохо, что они нас не отпустят сразу. Отец будет беспокоиться. Поехали скорее, Ахо, почему ты стоишь?
— Здесь опасные места, — важно произнес индеец. — Дальше поедем так. Я первый, вы двое сзади. Если остановлюсь, вы тоже стоите. Если поворачиваюсь и убегаю, вы тоже убегаете и не ждете меня.
— К чему такие сложности? — сказала Полли недовольно. — Мы здесь ездили тысячу раз безо всяких предосторожностей! Нам надо спешить.
Ахо, не ответив, ускакал вперед.
— Это называется боевой дозор, — сказал Кирилл.
— Он просто любит командовать, — ответила Полли. — Да, отец знал, кого послать со мной.
Так они проехали еще несколько миль, пока Ахо не остановился и не подозвал их жестом. Тропа вела к тому, что здесь называют «гребенкой» — к череде невысоких вытянутых холмов, оголенных наверху и опушенных сухим кустарником внизу.
— Уже близко, — сказал индеец.
Они поднялись на первый холм, и с его высоты стало видно, как изменился вид прерии на этом берегу. Все пространство было покрыто пятнами густого и высокого темно-зеленого кустарника, а между ними просвечивала безжизненная рыжая земля. Если обычную степь часто хочется сравнить с морем, то здесь перед ними лежало, скорее, болото.