Клейтон шагнул вперед, преграждая путь старику:
— Что ты придумал? Хочешь прикрыться еще одним заложником?
— Спокойно, Боб, — улыбнулся Кирилл. — Мы с тобой оба знаем, как дела делаются. Сегодня мы в разных командах. А могли оказаться в одной. Я тебя понял. Твое предложение меня устраивает. Разбежимся в разные стороны.
Нам с тобой делить нечего. Эта земля — не моя, и не твоя, нам незачем портить друг другу настроение из-за чужих разборок.
— Мы где-то сталкивались? — Клейтон прищурился. — Тумбстон, восемьдесят девятый год? Додж-Сити, девяностый?
— Славные места, славные времена… — Кирилл открыл портсигар. — Угощайся, Боб. Покури тут, пока старик побеседует с дочкой. Может, он уговорит ее убраться отсюда. Сам знаешь, как мешают женщины, когда идет драка.
Клейтон взял сигару и опустился на траву. Закурил и прилег на бок, опираясь на локоть.
— Я жду, приятель. Отпусти нашего парня, и разойдемся. Мне приказано вас окружить. Но если ты отпустишь его, я оставлю коридор.
— Договорились.
Отойдя со стариком, Кирилл глянул на его запястья, где синели глубокие рубцы, и спросил:
— Они вас всю ночь держали связанным?
— Да.
— Чего хотели?
— Чтобы я привел их сюда.
— Думаете, они вас отпустят?
Старик не ответил. Войдя во двор, он огляделся. Ковырнул пальцем стенку забора и удовлетворенно хмыкнул:
— Крепкий саман. Не хуже обожженного кирпича. Коннорс был хороший хозяин. Окна чем заложили?
— Где мукой, где опилками.
— Не загорится дом?
— Скважина на заднем дворе. И бочки в доме стоят.
— Сколько вас тут?
— Шестеро.
Старик встал на лесенку у забора, поглядел в бойницу. Затем потолкал створки ворот, проверяя их прочность.
— Позови Мойру.
— Я думал, вы хотите увидеть дочь.
— Сначала скажу кое-что Мойре.
— Ее здесь нет. Она с детьми в городе.
— Это хорошо. Дочку я заберу. А вы собирайтесь, и на закате по одному разбегайтесь. В низинах туман поднимется, могут и не заметить. А заметят — из винчестера не достанут.
— Спасибо за совет, — сказал Кирилл. — Но вы уверены, что Клейтон вас отпустит? Тем более — с дочкой. Нет, вам нельзя возвращаться к банде.
— Они говорят, что это вы — банда. По мне — все вы одинаковы. Нет, не для того я уходил, чтобы вернуться. Уйдем с дочкой через овражек.
Я бы и Мойру вывел. Для того и шел. А к пастухам возвращаться не собираюсь.
— Много их?
— Двадцать шесть человек, — сказал старик. — Раненых много, но стрелять-то они могут…. Вам не дадут головы поднять, будут обстреливать весь день. Им приказано все тут порушить, я слышал. Ночью подберутся ближе. На рассвете накинутся. Что будете делать?
— Похороним на огороде.
Старик усмехнулся, разгладив усы.
Над мешками, закрывавшими крыльцо, выглянул Остерман:
— И долго будем стоять на солнце? Заходите.
Они вошли в дом, и Полли поднесла кувшин и кружку. Старик отпил маленький глоток.
— Хорошая вода.
— У нас ее много, — сказал Остерман по-русски.
Брови старика дрогнули. Но он спокойно осушил кружку, вытер губы и только потом глянул на Илью. А затем перевел взгляд на Полли.
— Папаша, это Илья, — сказала она. — А это Кирилл. Они из России.
Старик недоверчиво оглядел обоих.
— Чего дома не сиделось?
— Мы не по своей воле, — сказал Кирилл.
— Я тоже, — буркнул старик. — Дочка, налей еще.
Полли поставила на стол деревянное блюдо с нарезанным окороком и зеленью. Старик разгладил усы, с сожалением поглядев на еду.
— Некогда мне пировать. Говори, техасец, зачем привел?
Кирилл толкнул Илью локтем в бок, и тот подсел к столу.
— Истинно так, Лука Петрович! Пировать мы с вами еще попируем, а пока надо с делами закончить. А дело у нас с вами непростое. Позвольте представиться — Илья Осипович Остерман, из Аризоны, а вообще-то мы с Кирой с Одессы, но об этом позже. У вас, как говорится, товар, у нас купец…. Понимаете, к чему веду? — Илья рассмеялся, скрывая смущение. — Самые трудные переговоры в моей практике.
Лука Петрович, сей молчаливый джентльмен — Кирилл Андреевич Белов, судовладелец из Техаса. В Галвестоне у него дом, каменный, старинной постройки. Шесть или семь комнат, огромная кухня, камин, и еще я все время заставляю его провести электричество, а он упирается. Говорит, что все равно в доме не живет, все время в море да в море, а мышам электричество без надобности. Но когда ваша дочь там поселится…
Старик посмотрел на Кирилла:
— Судовладелец? И многими судами владеешь?
— У меня шхуна.