- Нет, "Фарман-Авиага".
- Знаю, стойки в коробке крыльев были заменены системой расчалок и шпренгелей. На нем стоял двигатель "Аргус" в шестьдесят лошадиных сил.
- Оливер, как ты все помнишь!
- Ну, ты же помнишь какие-то свои исторические книги?
- Помню, конечно.
- Вот и я знаю почти все типы самолетов, - спокойно ответил пилот. - Но мне и положено. А тебя-то что потянуло в авиацию?
- Понимаешь, еще в университете я решил, что никогда не буду кабинетной крысой. Моя стихия - путешествия, исследования. Я готовил себя к поездке на Ближний восток, именно сюда, в эти края.
- Неужели?
- Так и было, поверь! - воскликнул Кевин. - А тут война. И все мои планы рухнули. Но когда я узнал, что британские войска собираются наступать на Иерусалим - разве мог я оставаться в Лондоне? И тут пригодились мои занятия в аэроклубе.
- Ты правильно сказал: война. И это - не прогулка по историческим местам.
- Согласен, не прогулка. Но историческими эти места не перестают быть и во время войны. Разве не так?
- И что?
- А то, - ответил Кевин. - В этом городе и его окрестностях спрятано столько загадок, что не хватит и десяти экспедиций, чтобы их разгадать.
- Считай, что твоя первая экспедиция началась именно вчера, - улыбнулся Оливер.
- Увы, я так не считаю, - хмуро ответил Кевин. - Да, благодаря твоему умению и хладнокровию, мы остались живы. Но что нас ждет впереди? Может быть, нам предстоят еще суровые испытания, и мы пожалеем о том, что не погибли сразу...
- Может быть, - согласился Оливер. - Тут всего можно ожидать.
Они сидели в тени самолета, прислонившись спинами к теплому корпусу. Солнце пряталось за холмы. Как золотая монета, оно катилось за горизонт. Оба летчика знали, что еще каких-то полтора часа - и теплый красно-коричневый корпус биплана, прогретый за день, быстро остынет. Настанет ночь - звездная и холодная, как всякая ночь в пустыне.
У них оставалась одна плитка шоколада на двоих. Оставалось немного воды. Оставалась слабая надежда на то, что хотя бы завтра командование летного корпуса отправит на их поиски самолет.
- Так как насчет лыж? - спросил Кевин после паузы. - Сделаем?
Оливер повернулся к нему.
- А смысл?
- Будем готовы к взлету в любой момент.
- Без масла? - Оливер повысил голос. - У нас нет и полпинты масла! Что толку, что я возился полдня, восстанавливая маслопровод!
- Кто же знал, что турки станут стрелять из винтовок? - сказал Кевин. - Мне кажется, что мы летели достаточно высоко.
- Однако кто-то же попал именно в маслопроводный шланг! - Оливер выразительно посмотрел на собеседника. - А кто-то говорил, что у них коленки дрожат...
- Ты считаешь, что это я виноват во всем? - спросил Кевин.
Пилот молчал. Он уже отвернулся и, не моргая, смотрел вдаль.
- Я считаю, что завтра нам нужно уходить отсюда, - сказал он после паузы. - Рано утром и пойдем.
- Почему? Нас найдут!
- Кто? Если сегодня над нами не пролетела даже какая-нибудь голодная куропатка, не то, что самолет... В штабе, вероятно, посчитали, что нас сбили, вот и не ищут. А ты бы как поступил на месте командира эскадрильи?
- Не знаю, - вздохнул Кевин. - Капитан Оллфорд казался мне порядочным человеком.
- При чем тут порядочность, Кевин? Идет война, здесь иные понятия и законы. Здесь никто и никого не станет жалеть...
- Сколько нам нужно пройти до аэродрома? - спросил Кевин после паузы. - Примерно, десять или двенадцать миль, да? И это по прямой. А нам нужно будет сделать большой крюк.
- Да, обязательно, - согласился пилот.
- И ты полагаешь, что мы справимся? Тут на каждом шагу подстерегает опасность. Я уже не говорю о турецких постах...
- Сидеть на месте и ждать - тоже верная гибель. Причем, от голода - это и вовсе нелепость. А на войне предпочтительней погибнуть от пули врага. Нужно идти, пока у нас есть силы.
- На войне предпочтительней остаться в живых, - сказал Кевин, и его фраза повисла в вечернем воздухе.
Они помолчали. Потом, не сговариваясь, поднялись и по очереди влезли каждый в свою кабинку. Сидя - а по-иному не устроиться никак - летчикам предстояло провести ночь в холодной пустыне.
Солнце давно спряталось за горы, и небо заметно потускнело. Цепочка холмов на северо-западе потеряла контуры, превратилась в сплошную темно-синюю полосу.
- А знаешь, Оливер, - вдруг сказал Кевин, обращаясь к затылку напарника, - я действительно всю сознательную жизнь мечтал побывать в этих краях...
- Поздравляю! Твоя мечта сбылась, - ответил пилот с грустной усмешкой, не поворачивая головы.
- Понимаешь, - продолжил Кевин, - в этой пустыне, в этих гротах и пещерах, занесенных песком, быть может, хранятся самые великие тайны человечества! Иерусалим и его окрестности просто наполнены загадками и усеяны реликвиями. Я ведь собирался приехать сюда с экспедицией...