– Люси не такая.
– Нет, конечно. Просто родилась с приветом.
Себе он тоже налил виски, и мы прошли в его захламленную гостиную. Марино плюхнулся в старое кресло, в протершихся местах заклеенное клейкой лентой. Я устроилась в углу зеленого вельветового дивана.
– Из Интерпола есть известия? – спросила я, меняя тему.
– Ничего стоящего – они просто запросили дополнительную информацию.
– Значит, ничего не раскопали, – разочарованно произнесла я. – Застарелая трещина в челюсти, отпечатки пальцев, – ничего похожего в их досье не оказалось.
– Да, тоска, – согласился Марино, подливая себе виски.
На следующий день, уложив на тележку накрытую салфеткой хирургическую кювету и прочие вещественные доказательства, я отправилась в лабораторию Нилса Вандера. Его подчиненные изучали пятна крови, отпечатки пальцев и волокна. В вотчине Вандера имелись система автоматизированной идентификации отпечатков пальцев и цифровое оборудование для улучшения качества аудио– и видеозаписей. Он также заведовал фотолабораторией, где ежедневно проявлялось свыше ста пятидесяти рулонов пленки. Я нашла Вандера в лаборатории специальных источников освещения.
– Хорошо, что ты здесь, – сказала я.
Пока я выкладывала на лист бумаги одежду покойника, Вандер установил на треногу и включил в сеть «Лумалайт». Спустя минуту он включил излучатель, положил возле меня защитные очки и закрепил на объективе синий светофильтр. Мы надели очки и погасили верхний свет.
Вандер взялся за найденную в контейнере пластмассовую урну и сразу обнаружил на ней слабо выраженные отпечатки пальцев. Он присыпал их красным красителем, и в темноте закружили искрящиеся пылинки.
– Хорошее начало, – сказала я. – Так держать, Нилс.
Он придвинул треногу к черным джинсам мертвеца. Вывернутый правый карман засиял тусклым красным цветом. Я расправила ткань пальцем – на руках у меня, естественно, были резиновые перчатки – и увидела переливающиеся оранжевые пятна.
Еще с час мы обследовали одежду «Человека из контейнера», но больше ничего примечательного не обнаружили.
– Безусловно, мы выявили два разных вещества, – заговорил Вандер, когда я включила свет. – Следов красителей нет. Только тот, что я использовал для отпечатков на урне.
Я позвонила в морг. Трубку снял Филдинг.
– Пришли сюда все, что мы извлекли из карманов нашего неопознанного клиента.
– Деньги, щипчики для сигар и зажигалка?
– Да.
Мы вновь потушили свет и скоро нашли на одежде покойника странные длинные волоски непонятного белесого цвета.
– Это с его головы? – уточнил Вандер.
– На голове у него волосы темные и жесткие, – ответила я. – Полагаю, эти вообще не его.
– Похожи на кошачьи. Длинношерстной породы.
Вошел Филдинг с поддоном в руках. Мы включили свет. Филдинг снял с поддона салфетку.
– Фунты и немецкие марки я узнал, а вот это что за медяки, ума не приложу.
– Думаю, бельгийские франки, – сказала я.
– И банкноты такие впервые вижу. Похоже, на них какой-то храм. Дирхемы чья валюта?
– Попрошу Роуз уточнить.
– Интересно, зачем человеку в кармане четыре разные валюты? – спросил Филдинг.
– Возможно, за короткий промежуток времени он успел посетить несколько стран, – высказала я догадку. – Давайте-ка исследуем этот клад.
Мы надели защитные очки и потушили свет. На нескольких банкнотах засияли уже знакомые нам тускло-красные и переливчатые оранжевые пятна. Мы тщательно осмотрели каждую купюру с обеих сторон и в верхнем левом углу банкноты достоинством сто дирхемов обнаружили отпечаток пальца.
– Есть, – возликовал Вандер. – Отлично! Дам задание кому-нибудь из своих приятелей. Пусть покопается в базах данных, проверит все сорок или пятьдесят миллионов отпечатков.
Затем он направил «Лумалайт» на мерзкий кусок кожи, пришпиленный к разделочной доске. На нем замерцали два ярких желтых пятнышка размером со шляпку гвоздя.
– По-моему, это татуировка, – сказала я.
– Да, – согласился Вандер. – Больше ни на что не похоже. Филу не хочешь отнести? Пусть поколдует.
Лаборатория Фила Лапойнта больше напоминала киносъемочный павильон. Фил – добросовестный и опытный профессионал – был одним из первых выпускников нашего института.
– Что тут у нас? – Он снял с кюветы салфетку. – Должно быть, кусочек «Человека из контейнера». Думаешь, татуировка?