Я отодвинулась от стола и встала.
– Вам ничто не угрожает. Если вы попадетесь, выполняя просьбу доктора Штван, мы придем на помощь.
– Чушь. Если у меня возникнут неприятности, вы поступите как любая другая спецслужба. Заявите, что не знаете, кто я такая.
– Нет, Кей, ни в коем случае. Прошу вас, поверьте мне.
– Я вам не верю.
Талли вздохнул и, поднявшись из-за стола, взял подносы с остатками нашего обеда.
– А где же Марино? – опомнилась я. – Он ушел уже давно.
– Я и сам в недоумении, – отозвался Талли, шагая рядом со мной по залу. – Кажется, я ему не понравился. По-моему, ему вообще не нравится, когда вам оказывают внимание другие мужчины.
На это я не нашлась что ответить.
– Так вы позвоните ей?
– Надеюсь, доктор Штван не забыла английский.
Глава 9
Доктор Штван ждала моего звонка. Она сразу же меня вспомнила и предложила встретиться.
– Можете приехать утром? Я на работе в восемь, – сказала она.
– Восемь пятнадцать – для вас удобно?
– Вполне. Могу я чем-то помочь вам, пока вы в Париже? – спросила она. По ее тону я поняла, что наш разговор, вероятно, прослушивается.
– Мне хотелось бы побольше узнать о французской системе судебной медэкспертизы, – подыграла я ей.
– Так заезжайте завтра, – ответила она. – Мы находимся у Лионского вокзала, чуть в стороне от набережной Рапе.
– Спасибо, – сказал Талли, когда я повесила трубку.
– И все-таки где, по-вашему, может быть Марино? – спросила я.
Мы нашли его в вестибюле на первом этаже. Он с насупленным видом сидел возле горшка с пальмой. Очевидно, он заплутал и, потыкавшись в разные двери, спустился на лифте вниз, не удосужившись обратиться за помощью к охранникам.
Таким раздраженным я его давно не видела. Мрачное настроение не оставляло Марино и всю дорогу до Парижа. Переночевав в парижской гостинице, я в половине восьмого утра отправилась в такси на встречу с Руфь Штван.
В Институте судебной медицины охранник проводил меня в зал, где проводились вскрытия. Я застала Руфь Штван у весов – она взвешивала чье-то легкое. На секционных столах лежало три тела, поэтому рядом работали еще два врача в белых халатах.
Доктор Штван, живая, энергичная ширококостная блондинка, была старше меня. Она накрыла недообследованный труп простыней, сняла перчатки и подошла ко мне.
– Пойдемте со мной. Поговорим, пока я буду приводить себя в порядок.
Я проследовала за ней в раздевалку. Доктор Штван сняла рабочую одежду и бросила ее в специальную корзину. Мы обе тщательно вымыли руки с дезинфицирующим мылом.
– Доктор Штван, – обратилась я к ней, – вы ведь понимаете, что цель моего визита – вовсе не знакомство с вашей системой судебной медицины.
– Конечно, – подтвердила она. – Когда вы позвонили, я сразу догадалась, зачем вы здесь. Это я попросила вызвать вас. Мы с вами делаем общее дело. Злу нужно положить конец. Нельзя допустить, чтобы женщины продолжали погибать столь ужасной смертью. Теперь вот беда докатилась до Америки, до Ричмонда. Этот Оборотень – чудовище.
Мы прошли по коридору к ее кабинету.
– Присаживайтесь, прошу вас. Я пододвинула стул к ее столу.
– Это обусловливалось отчасти нашей системой. Судебные патологоанатомы держатся во Франции очень обособленно, – сказала доктор Штван, закрывая дверь. – Нам не дозволено ни с кем разговаривать. Я составляю перечень нанесенных повреждений, а уж полиция, если пожелает, делает выводы. Если случай серьезный, я лично докладываю магистрату, а дальше все зависит от него. Иногда вещественные доказательства вообще не направляются на экспертизу. В каждом отдельном случае магистрат поручает мне установить причину смерти, и это все.
– То есть вы, по сути, расследованием не занимаетесь.
– Нет. Я вправе докладывать только магистрату, который меня назначил. Поэтому влиять на ход расследования я не могу. Магистрат делает с моим отчетом все, что сочтет нужным. Если я констатирую убийство, а он не согласен с моим выводом, значит, так тому и быть.
– Он вправе по своему усмотрению вносить коррективы в ваш отчет? – возмутилась я.
– Конечно. Как бы то ни было, я уважаю назначившего меня магистрата. Но на него давят. Кто конкретно, не знаю, но по совершенным Оборотнем убийствам лабораторная экспертиза не проводилась. Свидетельств изнасилования нет. Я сняла отпечатки укусов, собрала волоски и прочее. Но давайте вернемся к первому случаю, с которого началась вся эта чехарда.
Магистрат распорядился, чтобы я передала вещественные доказательства в лабораторию. Шли недели, месяцы – ответа нет. С тех пор я стала умнее. Если поступал труп, изуродованный в манере Оборотня, я про экспертизу даже не заикалась. – Доктор Штван замолчала, словно готовилась сообщить мне что-то очень неприятное. – Прошу вас, будьте осторожны, доктор Скарпетта. Он попытается убить вас, как пытался убить меня. Дело в том, что это я была жертвой его неудавшегося покушения.