- Замолчи, женщина! - Родмин схватился за виски. - После мы уже никогда не будем прежними..
- Беспокоишься о себе?
- И о тебе.
- Незачем. Я отдам и душу, и тело.
- Именно это и нужно... - Маг стоял неподвижно,
с посеревшим лицом.
- Родмин!
- Хорошо! - Он подошел к стеллажу и резким движением смахнул на пол все книги. За ними в стенной нише был спрятан еще один том, тщательно завернутый в черный бархат. Королевский маг перенес книгу на стол, распаковал и открыл. Едва он коснулся ее страниц, пальцы и ладони его посинели, словно отмороженные. Руки мага стали похожи на руки трупа.
- Есть тексты, - проговорил Родмин, - читая которые, ты становишься трупом изнутри, хотя снаружи ничего не видно. Этот труд куда честнее. Он открыто предупреждает читателя, что может с ним случиться... - Он нашел нужную страницу и заложил закладку. - А теперь, - обратился он к Ханти, - ты отдашь мне всю свою любовь...
Тэфи, дочери бондаря Илино, было четырнадцать лет, и она была девственницей. Жила она в Дакле, деревеньке возле тракта, ведшего в Дерему, в пяти милях от Катимы. С самого раннего детства Тэфи любила стоять у забора, глядя на проезжающих купцов, солдат, знатных дам и сановников и мечтая о том, что когда-нибудь и она отправится в такое путешествие с рыцарем или принцем, который заберет ее в далекий мир. Она знала, что большинство проезжающих мимо людей служат королю. Как-то раз через Даклу прошла целая армия, и отец сказал, что все эти симпатичные молодые солдаты и их командир, в блестящих доспехах, на прекрасном белом коне, идут умереть за короля. Это было столь возвышенно и чудесно... В другой раз, при виде кортежа придворных дам, она спросила мать: "Они тоже умирают за короля?" "Даже по многу раз..." - ответила мать, странно улыбнувшись.
Сердце Тэфи билось сильнее, когда проходившие мимо ее дома солдаты обращали на нее внимание, улыбались, кричали: "Эй, красавица!" Однако до сих пор ею не заинтересовался ни один принц или офицер. Эти проходили мимо Тэфи с безразличным видом, словно она была лишь частью забора. Вдобавок ко всему родители все реже позволяли ей стоять у дороги. В последние дни у нее совершенно не было на это времени.
Сегодня, однако, было по-другому. В соседней Дагре, что была ближе к Катиме, сгорела корчма, и вроде бы даже случилось нечто еще пострашнее. Отца позвали на деревенский сход, а мать побежала расспрашивать соседок. Так что Тэфи могла снова занять свое любимое место у забора.
Вскоре по дороге проехала верхом одинокая женщина. Несомненно, она была знатной дамой и, в отличие от многих других путников, не слишком спешила. Она ехала медленно, внимательно оглядываясь по сторонам. Внезапно она заметила Тэфи и остановилась рядом с ней. Девушка испуганно замерла.
- Как тебя зовут? - спросила женщина.
- Тэфи, госпожа... - ответила она дрожащим голосом.
- Ты хочешь служить королю?
На мгновение Тэфи не поверила собственным ушам. Прекрасное и одновременно грустное лицо незнакомки и ее вопрос ошеломили девушку.
- Так как? - поторопила Ханти.
- Да, госпожа... - Тэфи охватила волна жара.
- Хорошо, но есть одно условие. Ты девственница?
- Я... не понимаю, госпожа...
- Ты спала с мужчиной или мальчиком? - В голосе незнакомки появились раздраженные нотки.
- Я... спала с братом... и сестрой, госпожа. Когда-то мы спали в одной кровати...
- Я не о том! Ты лежала когда-нибудь голая, раздвинув ноги, под голым мужчиной, а он вставлял тебе между ног?..
Щеки Тэфи вспыхнули румянцем.
- Нет, госпожа... никогда... но...
- Что - но?!
В глазах девушки появились слезы.
- Я видела, как Дарт, сын кузнеца, делал так в лесу с Миной, моей старшей сестрой. Они думали, что никто их не видит. Она сначала жаловалась, что ей больно, а потом говорила, что хочет еще, и...
- Хорошо, - оборвала ее Ханти. - Ты можешь служить королю...
- Правда, госпожа?! - Тэфи даже подпрыгнула.
- Да. - Лицо Ханти посерьезнело. - Но если ты поступишь на службу королю, будешь ли ты готова за него умереть?
- Да, госпожа!
- Еще раз спрашиваю, ты готова умереть за короля?
- Да, госпожа...
Ханти быстро опустила руку к висевшему на поясе мешочку.
- Тогда - да будет так! - Она швырнула в лицо Тэфи горсть черного порошка.
- Госпожа!.. - У девушки закружилась голова. Она судорожно ухватилась за забор и закрыла глаза. Когда она их снова открыла, странная дама была уже далеко. Тэфи некоторое время смотрела ей вслед, потом неуверенно двинулась к дому. Она не могла собраться с мыслями, с ней творилось что-то странное.
У въезда в деревню Ханти ждал Декарт, скрывавший две своих головы под просторным капюшоном. Ко лбу коня волколака был прикреплен сильный, лишающий воли амулет.
- Готово... - устало проговорила Ханти. - Можно возвращаться...
Капюшон волколака отрицательно качнулся.
- Нет?
Вытянутая рука показала на дорогу в Катиму, потом на Ханти.
- Я одна?
Декарт без слов подтвердил.
- А ты?
Волколак не ответил. Он неподвижно сидел на коне, выпрямившись, словно статуя.
- Хорошо, прощай. - Жена Ксина сжала бока коня пятками.
Когда она скрылась вдали, Декарт спешился, после чего снял с коня амулет. Животное испуганно заржало, встало на дыбы и ударилось в бегство. Мгновение спустя двухголовый волколак остался совершенно один.
Немного подумав, он сошел с тракта и исчез в придорожных кустах.
Тэфи ощущала попеременно холод и жар, а больше всего - пронзительную тоску. Стоило ей закрыть глаза, и она видела лицо молодого человека со странными, словно кошачьими, чертами. Она любила его, хотела, желала. Тэфи не в состоянии была назвать собственные чувства и не знала, что ею овладела безграничная любовь и страсть, из тех, что редко становятся уделом даже зрелых женщин.
И было кое-что еще: отчетливый зов, указывавший дорогу. Любовник, которого она никогда не видела, призывал ее к себе с пылом и жаром. От содержавшихся в призыве обещаний у Тэфи кружилась голова. Целый день все валилось у нее из рук, взгляд блуждал. Когда ее спрашивали, не заболела ли она, она лишь пожимала плечами.
После захода солнца зов усилился. Она не могла заснуть. Что-то давило внизу живота, между ног она ощущала влагу. Обычные звуки, доносившиеся с постели родителей, теперь доводили Тэфи до безумия. Подвернув рубашку, она сунула руку между ног. Блаженство ударило подобно молнии, но тут же последовала волна во сто крат более сильного желания и раздирающей разум тоски. Сначала она хотела дождаться, пока все заснут, но теперь это оказалось невозможным. Словно лунатик, она встала с кровати и, босиком подбежав к двери, начала возиться с засовом.