Кто-то швырнул в нее факел. Он попал, но пламя не охватило обрызганного кровью платья.
В дверях спальни неожиданно столпилась прибежавшая из сада дружина Родмина. Они молниеносно выстроились в две шеренги и, топча трупы, двинулись вперед, загоняя упыриху в угол. Острия Йев словно толкали ее туда одним своим блеском. Уцелевшие гвардейцы с новым энтузиазмом присоединились к прибывшим.
Судьба упырихи, казалось, была решена. Окруженная у стены, она какое-то мгновение словно ждала гибели и, когда она была уже почти у них в руках, вдруг рванулась в отчаянную атаку и, нырнув под рядами пик, налетела прямо на людей. Крик, стоны, суматоха. Сомкнутый строй превратился в беспомощную свалку. Могучие удары когтей разбросал всех в стороны.
Упыриха двинулась в сторону сидевшего на постели короля. Четверо гвардейцев тотчас же бросились к нему, прикрыв Редрена собственными телами. Их доспехи едва не поломали ему ребер.
Солдат из группы Родмина, один из тех немногих, кто еще держался на ногах, подскочил и ударил пикой повернувшуюся к нему спиной упыриху. Магический дамаст до конца вошел в спину королевы...
Она не издала ни звука, так же как и все это время, лишь судорожно дернулась вперед...
Стон изумления и ужаса пронесся по комнате - острие само вышло из ее тела! Подвело самое совершенное оружие против нечисти! Наконечник не развернулся в ее теле шипастым кустом, лишь распух и сморщился, словно краска на мокрой доске.
Теперь они были беззащитны.
Уже никем не удерживаемая, она подошла к ложу и, сбросив лежавших на нем гвардейцев, выволокла из постели Редрена.
"Прикажи им прекратить!", возникла мысль в голове короля. Казалось, в его мозгу копаются чьи-то липкие пальцы.
- Сложить оружие! - К горлу подкатила тошнота.
Солдаты послушно, хотя и с неохотой, положили пики на пол и отошли к стенам.
"Пусть уйдут, а маг пусть останется".
Редрен задрожал от отвращения и упал бы, если бы не державшие его когти.
- Выйдите! Родмин, ты останься, - приказал он, превозмогая комок в горле.
Она отпустила его, когда маг закрыл дверь за последним гвардейцем. Уходя, они унесли раненых. Король и маг остались наедине с трупами и упырихой. Редрен, пошатываясь, подошел к ложу и тяжело сел.
Легким движением когтей она дала знак Родмину. Тот подошел к ней, вытирая кровь со лба.
Королева выпрямилась и скрестила руки на груди. Гримаса отвращения промелькнула на лице мага.
- Я должен передать ее волю, - обратился он к Редрену. - Она заметила, что я легче, чем ты, господин, переношу соприкосновение разумов...
Он на мгновение замолчал, а король посмотрел на него более осмысленно.
- Людей в городе она убивала для острастки. Если ты не будешь послушен, господин, и не выполнишь ее приказов, она растерзает столько твоих подданных, что доведенный до отчаяния народ свергнет тебя с трона. Жители Катимы с этого момента являются заложниками. - Родмин говорил медленно и спокойно. - Ей хватает энергии, и ей незачем больше охотиться, но остановится ли она - зависит только от тебя, господин. Теперь она спрашивает, согласен ли ты на ее условия?
Редрен долго, с бессильной яростью смотрел на упыриху.
- Твой ответ должен быть только "да" или "нет", - добавил маг.
Униженный монарх вскочил, словно намереваясь наброситься на нее с кулаками.
- Она не боится толпы, обыскивающей дворец, и считает, что днем никто не может ее найти. Она хочет быстрого ответа.
Редрен, полуприкрыв глаза, всматривался в стоящую у стены окровавленную мумию. Она тоже разглядывала его, но в отличие от него, смотрела с надменным и ледяным превосходством. Король не в силах был вынести этого взгляда...
- Хорошо... я согласен... - с трудом выдавил он.
- Пока ты будешь править от ее имени, господин.
Завтра ты объявишь о запрете занятий магией, а другие распоряжения получишь позже.
Упыриха направилась к двери.
- Стой, погоди, - крикнул Редрен, - что ты собираешься сделать? Что ты сделала с похищенными?
Она остановилась и повернулась. Родмин снова заговорил:
- С этого момента, господин, мы должны обращаться к ней со словами: Великая Мать.
Король скривился, словно ему плюнули в лицо.
- Похищенные - это избранники, которым через семь лет будет оказана честь служить ей одними из первых. Сейчас же они в безопасности, пока их никчемные трупы превращаются в тела сверхсуществ...
Редрен слушал, остолбенев и широко раскрыв глаза.
- Государство вампиров и упырих?.. - сдавленно прошептал он.
- Да, господин, я передаю все дословно, - ответил Родмин. - Великая Мать считает, что не должно быть так, что сверхсущества прячутся в норах и лесах, а жалкие недоделанные людишки преследуют их и истребляют. Пора положить этому конец. Великая Мать хочет создать новые законы, по которым наградой за заслуги при жизни будет право жизни после смерти...
- Хватит, достаточно! - Редрен закрыл лицо руками.
Упыриха медленно и торжественно двинулась к выходу. Кто-то, видимо, подслушивал под дверью, поскольку ей услужливо открыли. Она вышла в коридор, и столпившиеся там солдаты поспешно расступились, образовав две шеренги. Когда она оказалась между ними, раздалась подобострастная команда:
- На караул!
Раздался быстрый металлический лязг оружия. Гвардия отдавала честь...
ИСТРЕБИТЕЛИ
- Ксин, нет! - отчаянный крик и исступленный грохот кулаками в дверь.
Котолак застыл, не довершив намеченного, - это был голос Ханти!
- Ксин, открой, пожалуйста!
Он ошеломленно переводил взгляд с клинка поднятого стилета на дверь и обратно.
- О! Ксин, Ксин... - Голос звучал все жалобнее и тише.
Стряхнув оцепенение, он положил оружие, встал и, поколебавшись, открыл.
- Ты жив... - с облегчением прошептала Ханти, бросаясь ему на шею.
Она чуть не опрокинула его - у него подкашивались ноги.
- Слушай, это не ты, не ты, я была здесь ночью, с тобой, ты спал, я приехала за тобой, только Мара знала, я не верила, я должна была проверить, я боялась. Дарон ничего не знает, я ему не верила, не могла в Самни, беспорядочно говорила она, пытаясь высказать все сразу. - Я хотела быть с...
Он поцелуем закрыл ей уста.
Крепко прижимаясь к ее губам, он пил ее, словно хотел выпить из нее душу.
- О... - Она обмякла у него в объятиях.