Он отпустил ее, давая ей вздохнуть. Уставившиеся на него затуманенные глаза вновь обрели прежний блеск.
Он запер дверь и, проведя жену в глубь комнаты, усадил на стол.
- Говори теперь медленно и все по порядку, - сказал он, пытаясь придать голосу спокойный тон.
- Никто ничего не мог объяснить, Родмин постоянно от меня отмахивался, а я так за тебя боялась. Тогда я попросила разрешения на отъезд и поехала следом за тобой. Я здесь со вчерашнего утра. В городе все рассказывали о тебе страшные вещи, а я им ничуточки не верила, взаправду, ты мне веришь?
- Конечно, Ханти, продолжай.
- Я остановилась на постоялом дворе возле замка отправила оттуда посыльного к Маре, только ей я доверяла. Она пришла ко мне и рассказала обо всем, что здесь происходило. И о тех убитых, и о шансе, который дал тебе Дарон. Тогда я решила, что сегодня ночью буду с тобой...
- А если бы я с тобой что-нибудь сделал... - он не осмелился произнести слово "убил".
- Это не важно, - она быстро тряхнула головой, - я все равно не смогла бы жить... но ведь я не верила. И я была здесь, а ты все время спал, очень крепко, и ничто не могло тебя разбудить.
- Как ты вошла? - Он посмотрел на дверь.
- Отодвинула засов изогнутой проволокой, то же самое - и когда уходила...
- Ах, так... - Он глубоко задумался. - Значит, я спал?..
- Да, только как-то странно, как никогда раньше, у тебя ведь очень чуткий сон после Превращения.
- Кто знал, что ты здесь была? - спросил он, расхаживая от стены к стене.
- Мара и больше никто.
Он уже почти на нее не смотрел.
- Когда ты вернулся в человеческий облик, я пошла поспать в комнату, в которой спрятала меня Мара. Я радовалась, что все хорошо. А потом она разбудила меня и сказала, что погиб третий и что Дарон думает, будто это ты... Я сразу же прибежала. Остальное ты знаешь, - она чуть улыбнулась.
Ксин поднял с пола стилет, завернул его и убрал. Потом присел на табурет, глядя на Ханти непроницаемым взглядом. Наступила тишина.
Из коридора донеслись поспешные шаги нескольких человек. Кто-то без стука толкнул дверь. На пороге стояли Дарон, Аллиро и Мара.
- Слава Рэху... - прошептал Дарон, глядя на Ксина и Ханти.
- Господин, прости старого дурака! - Аллиро припал к коленям своего командира. - Я думал...
Ксин наклонился и быстро поднял его на ноги.
- Можешь не просить прощения, я думал то же самое, что и ты...
- Господин... - в глазах отважного солдата появились слезы, - я скорее себе правую руку отрублю, чем снова усомнюсь в твоей правоте! - возбужденно воскликнул он.
- Хорошо, хорошо. - Он мягко отодвинул его от себя. - Кто-нибудь еще, кроме вас, знает правду?
Мара отрицательно покачала головой.
- Никто, я сказала только им двоим.
- Умно поступила, - похвалил ее Ксин.
- И что теперь? - деловито спросил Дарон.
- Может быть, сначала сядем? - Котолак широким жестом показал им на кресла.
К нему явно возвращались прежнее спокойствие и уверенность в себе. Он с трудом сдерживал облегчение и радость. Ханти не только спасла ему жизнь. Она еще вернула ему веру в себя, стерла чудовищное пятно, которое тяжелее было вынести, нежели самые страшные пытки. Он снова имел право мыслить и рассуждать...
Способность сохранять дневные мысли и чувства во время полнолуния являлась единственным источником, из которого он мог черпать внутреннюю силу и осознание того, что его существование имеет смысл. Он, Ксин, получеловек, полузверь, полудемон. Он был всем понемногу. Он должен был иметь свой собственный свод законов. В нем не было места слабости, он не мог себе ее простить, а для поступка, который, как он полагал, он совершил, не существовало оправданий. Истребитель убивает причиняющее вред людям чудовище, и именно это собирался сделать Ксин, когда пришла Ханти.
Дарон нетерпеливо нарушил задумчивую тишину.
- Раз это не ты, - начал он, - нужно найти того, другого.
- Нет здесь другого котолака! Если бы было так, как ты говоришь, он не забрался бы ночью в эту комнату лишь затем, чтобы оставить царапины на подоконнике и дверях.
- Значит, наверняка какой-нибудь помощники.
- Снова заговор?! - вмешалась Мара.
- Наверняка, - подтвердил Ксин, - и кто-то из ваших слуг явно принимал в этом участие... Смотрите: меня валило с ног каждый раз сразу же после Превращения... Есть только одно снадобье, которое дает подобный эффект, кошачья мята. Видимо, ее добавляли мне в еду или питье!
- Наверняка они делали так, чтобы ты не мог его почуять, - продолжал стоять на своем Дарон.
- Чушь! - разозлился котолак. - Чтобы я поверил в свои несуществующие преступления! Я должен был погибнуть от собственной руки, видимо, таков был план, а царапины ведь - прекрасное доказательство, ты сам в него поверил.
- Так же как и ты... - Дарон скрыл замешательство. - И все-таки получается по-моему, - быстро добавил он, - они позаботились о том, чтобы ты крепко спал, поцарапали что надо, потом привели другого, а впрочем, вспомни, что ты сам говорил, увидев первый труп...
- Но кто это сделал?! О ком вы говорите?! - не выдержала Ханти.
- Естественно, не кто иной, как наши любимые истребители, - язвительно ответил Ксин, - помнишь, какими прекрасными они оказались ясновидцами? - он посмотрел на Дарона. - Только доказательств нам нужно побольше...
- В конечном счете, это мог бы быть и я... - отозвался тот.
- Не обижайся, дорогой мой, но для тебя это чересчур запуганная интрига... - оборвала его Мара.
Карие глаза ее мужа зловеще блеснули.
- Проблема в том, как их добыть, - продолжал котолак, - надо бы их... Он неожиданно задумался. - Слушай... - обратился он к Дарону, - я хотел бы увидеть тела двух последних убитых.
- Можешь увидеть только сегодняшнего, - последовал ответ, - тех уже похоронили, но будь уверен, выглядели они точно так же, как и тот, первый... - он с отвращением скривился при одном лишь воспоминании.
- Возможно... - Ксин встал и потянулся к висевшему на колышке плащу. Надев его, он надвинул капюшон так, чтобы полностью закрыть лицо.
- Аллиро... - повернулся он к молчавшему до сих пор сотнику.
- Слушаю, господин! - Тот вытянулся в струнку.
- Расскажешь обо всем нашим. Приготовьтесь и ждите моего знака. Иди.
- Слушаюсь, господин. - Сотник поклонился и исчез за дверью.
- Идем, - повернулся Ксин к остальным.