— Не понимаю, — обернулся Глейн. — Зачем?
— Я встречал одного оборотня, — начал мрачно Кэйсар, — так он у врагов рвал клык и вешал себе на шею. И все хотел полную нитку собрать.
— Вроде доказательства подвигов? — Глейну вспомнились головы, которые иногда брали с собой Охотники, если никто их не просил убивать чудовище и они не смогут доказать, что там были.
— Или чтобы возвращаться.
Вскоре говорить стало труднее, и уже Кэйсар бежал впереди, по-прежнему бодро, а Глейн останавливался отдохнуть, отдышаться, уперев руки в колени.
От прямой башни было одно ответвление, словно это рогатина, именно его они и нашли, пройдя достаточно далеко, и сначала Глейн едва не прошел мимо, но у входа в это место не стояло трупов, которые теперь уже были не скелетами, а засохшими до сморщившейся кожи мумиями.
Глейн вытер рукавом пот, размял руку с ножом, пошел проверить провал, и, стоило его коснуться, оттуда раздалось испуганное и глухое:
— Там кто-то есть?
За чернотой не было двери, там только холодная стена, на ощупь как скала, и Глейн ждал, что на пальцах останется копоть, но они чистые. Башня не горела, она сама по себе черная, как сажа.
— Я Охотник, — произнес Глейн, прощупывая поверхность — от одного украшенного трупа, до другого. И услышал всхлип.
— Слава Богу… Слава ему, что он прислал вас. Простите, но… может быть у вас есть еда?.. Хотя бы чуть-чуть…
Глейн обернулся к Кэйсару, у которого теперь находился общий мешок, тот безразлично пожал плечами. Должны быть небольшие запасы, для одного человека хватит.
— Есть, — успокоил Глейн, рукой почувствовал сквозняк, к найденной щели приставил лезвие и с той стороны послышалось, как кто-то скребется. — Я попробую открыть. Отойдите.
Подождал, вслушиваясь. При нажиме непонятно, что заскрипело — лезвие или стена. Глейн отколол сначала кусок камня, и тот раскрошился, как стариковские зубы, из щели подуло уже заметнее, появилась сквозная дыра, и там, в темноте, что-то белое мелькнуло, нетерпеливо топталось рядом, но не подходило. Кэйсар, не особо заинтересованный, взялся за другой осколок, потянул на себя, пока Глейн пытался расковырять дыру лезвием. Кэйсару повезло больше и с таким скрипом, словно рушится весь курган, высокая каменная дверь открылась.
Девушка не бросилась к Глейну, она просто упала на него, едва не напоровшись на лезвие вовремя отклоненного ножа.
— Еды, — попросила она. — Если есть — вода… Но еда…
Кэйсар кинул Глейну мешок; под тяжестью и человека, и ноши Глейн упал на одно колено. Девушка помогла ему копаться в вещах, быстрыми пальцами нашла сушеные овощи, которые использовались для супа, захрустела крупой.
— Он тебя морил голодом? — зачем-то спросил Глейн, оставив общий мешок ей на растерзание. Девушка нашла разбавленное почти до воды вино, жадно выпила, вытерла губы.
— Он не знает, что люди должны есть, пить… ничего не знает, — она попыталась и говорить, и пережевывать, закрыла рот рукой, чтобы не упустить ни крошки. — Поэтому, все умирают.
Она была одета в богатое платье, блестящее ожерелье, на пальцах кольца. Одежда такая же, как у всех тех трупов на лестнице. Глейн поднялся, больше ни о чем не спрашивал, ждал, когда она наестся. Кэйсар стоял рядом, плечом к плечу с ним. Он был настороженным, осматривался по сторонам, хотя в зале было пусто, стены гладкие и блестящие. Тут невозможно было подкрасться незаметно — с самого верха проникал солнечный свет, и, хотя внизу полумрак, но все же достаточно светло.
— Ну все, хватит тут задерживаться, — недовольно проворчал Кэйсар, потянул девушку подниматься. На вид платье весило раза в три тяжелее, чем она, и после еды ее клонило в сон.
— Да, уводи ее, — внезапно приказал Глейн, убрал нож, начал заряжать пистолет.
— А ты? — тут же наскочил Кэйсар, все еще удерживая девушку за локоть.
— Догоню, — спокойно ответил Глейн, направился к двери.
— Кого ты догонишь?! — моментально сорвался Кэйсар. — Нас догонишь или его догонять собрался? Глейн! Я тут из-за тебя, а не из-за всех тех людей, будь они хоть трижды детьми и бабами, которых ты бегаешь спасать.
— Да, я знаю, — спокойно кивнул Глейн, потянулся к створке ворот, но понял, что они снова наглухо закрыты. Более того, с этой стороны ворота были гладкие, не прямые, а горкой. Глейн где-то секунду-две еще думал, что это ворота, а потом инстинктивно тело дернулось назад, и он отскочил.