Глейн успел пожалеть о своей принципиальности ночью, когда проснулся от треска веток где-то недалеко, словно два каменных медведя продирались через заросли. Сначала Глейн прислушивался, потому что лес — место общее, и что бы по нему ночью ни шаталось, это его личное дело, если оно идет мимо.
Но оно не шло мимо. Треск двигался в сторону Глейна, более того — по той же тропинке, по которой Глейн пришел сюда. Он подхватил свои вещи, поспешно ослабил ножны, зарядил пистолет и бросился от места стоянки дальше, в заросли. Что бы оно ни было, а сталкиваться с ним Глейну бы не хотелось, будь он хоть трижды Охотник. И все же он понимал, что раз оно шло по его следу, то столкнуться придется, но ждать спокойно на месте стоянки слишком рискованно. В зарослях Глейн выбрал массивное дерево, которое не свалить, закинул мешок в ветки и забрался повыше над землей, чтобы самому затеряться в кронах, но видеть, что за ним шло. И все же внутри что-то трепетало, неприятно дергалось от каждого шага, и казалось, что надвигались два великана, оба с это дерево ростом.
Сначала в пределах видимости появился стройный силуэт в балахоне, обманулся и прошел без спешки под деревом, дальше. А потом, ломая мелкие деревья, из чащи вывалились они — два звероподобных демона, похожих на того, с которым был Кронос. У одного из них шрам через правый глаз, вокруг него кружились мухи, как около мертвеца, но он все равно не замечал их. Пасти у каждого демона была обвязана веревкой. Как собаки, они обнюхали землю, и оба остановились у дерева и задрали головы, масляными свиными бусинами глаз уставившись прямо на Глейна.
— Этот шуганный какой-то, — женским голосом сказал вернувшийся преследователь в балахоне. — Может, он нам не подойдет, мальчики? Проще убить?
Демоны попытались облизнуться. Глейн, глядя на это скептически, прицелился без спешки и первую пулю пустил в последний целый глаз раненого, и в эту свиную бусинку попал. Демон завыл, ударился лбом о ствол дерева — раз, другой. Оно покачнулось, и перезарядить у Глейн получилось не сразу, удержаться важнее.
— Думаешь ловкий, да? — раздалось из-за спины — погонщик в балахоне уже сидел на ветке за ним, и Глейн поспешно спрыгнул. Здоровый демон поднялся на задние лапы и оторвал передние, как для объятий. Глейн схватился за ветку, ушел в сторону, спрыгнул на мягкую влажную почву и сразу перекатился. Второй демон продолжил подпирать дерево, он был больше не опасен, в первого Глейн направил дуло и выстрелил в переносицу. Тот помотал головой, и по морде скатились алые капли, но демон еще оставался живым. Сверху плавно спустилась женщина в балахоне, оглянулась на поверженного демона.
— Ладно, — согласилась она, — будет толк.
И, как коня, шлепнула раскрытой ладонью второго демона. Тот разогнался, но Глейн успел откатиться в сторону. Пистолет убрал за пояс, на него сейчас не было времени. От второго забега спасся, подтянувшись на ветке, но надолго там не остался: дерево тонкое и от прямого удара сломается. Почти задел лезвием ножа подкравшуюся тень в балахоне, отвлекся на разворачивающегося демона. И сразу следом его самого свалили ударом в основание черепа, и мир словно погрузился в воду, стал слишком быстрым.
Глейн упал на колени, рука с ножом опустилась безвольно. Всего секунда-две этой слабости, но именно в это время на него налетела туша демона, сгребла в охапку и, не сбавляя хода, неуклюже потащила его дальше, придавив руки к телу, и не пошевелиться.
Слепой демон ориентировался на запах, сбивал углы, но все же тащил Глейна за вторую руку, в то время как еще зрячий тащил за первую. Иногда демоны расходились дальше друг от друга, тогда Глейн боялся, что его разорвут. Его несли через каменные ступени по замку, раскаленному, как печь зимой. Все попытки сопротивляться или бежать подавлялись непреодолимой физической силой. Глейн не понимал только, почему его не убили? Кажется, им пересчитали все ступени, прежде чем втащить в просторный кабинет. За массивным столом, за которым ее почти и не видно, девочка подросток. Вот только глаза у нее были алые, а над ушами два завитых рога. Глейн удивился даже не этому — у окна стояла спокойная Морана, и выглядела она как гостья.
— Это и есть Глейн? — девчонка выбралась из-за стола, обошла его по кругу и нагнулась, чтобы рассмотреть лучше. Охотника уложили животом на пол, щекой прислонили к горячему камню. — Помяли чуток, — глаза, несмотря на цвет, ледяные, оценивающие, совсем не детские. Глейн молча, прикусив изнутри щеку, смотрел на Морану. — Он правда так хорош?