Девочка не успела перевести дыхание, как справа показалась еще одна туша, потом еще и еще…
– Поздоровайся, в самом деле, – шепнул ей дед. – Они специально задержались, хотели посмотреть на тебя.
– До… добрый день, – пробормотала Мара.
– Громче!
– ДОБРЫЙ ДЕНЬ! – заорала она со всей мочи, а потом еще и помахала.
Нарвалы издали оглушительный звук, нечто среднее между свистом и воем. И у Мары заложило левое ухо. Один за другим они ныряли и исчезали в глубине. Лишь через несколько минут один из них мелькнул далеко впереди. Плыли они при всех своих габаритах очень быстро.
– И где же они оденутся? – удивилась Мара. – Как будут подниматься в горы?
– У них там пещера, где хранится одежда, палатка и все необходимое.
Когда Сэм причалил к берегу, у его внучки уже желудок слипся от голода. Дед решил, что не стоит отвлекаться на еду, если суша близко. Мара с тоской смотрела на припасы и терпела.
Между камнями была будто специально проложенная водная тропа. Или и правда кто-то сломал лишние пики, чтобы нарвалы и лодки могли подплыть ближе? Сэм действовал быстро, уверенно и машинально. Забросил петлю на торчащий каменный клык, лихо спрыгнул на сушу и протянул Маре руку. Пока она озиралась по сторонам, успел втащить за собой лодку.
– Помоги мне ее убрать, – попросил он, выгрузив вещи на сухое место.
– Куда?
Сэм указал на узкую кромку вдоль гладкой скалы. Шагал по ней, будто это было широкое шоссе, с которого при всем желании нельзя скатиться в изобилующую льдинами воду. Осторожно ступая, придерживая свой край лодки над головой, Мара двинулась за ним. Вскоре ее глазам открылась глубокая пещера. Внутри стояли керосиновые лампы, на полу чернело место от костра, вдоль стен громоздились деревянные скамейки. Сэм убрал лодку поглубже, велел внучке сесть на одну из лавочек, а сам сходил за вещами.
– Сейчас поедим и поднимемся. До темноты должны успеть.
Мерзкий какао все же согревал изнутри, хотя и заставлял с тоской вспоминать добрейшую синьору Коломбо. Сухие галеты, вяленая рыба и небольшая горькая шоколадка, – вот и все лакомство, на которое расщедрился старый Нанук. Но и оно помогло Маре вновь почувствовать себя человеком.
– Ила с женой, – вдруг сказал Сэм и кивнул в сторону противоположного склона, вид на который открывался из пещеры.
Там, на высоте в добрых двести метров, шли по выступу два белых медведя. Издалека вся гора сливалась в сплошную серую стену, и, казалось, там не за что даже уцепиться, однако парочка бодро двигалась вперед.
– Я бы тоже сейчас надел шкуру, – вздохнул Сэм.
– Я не против! – быстро отозвалась Мара, уже представляя, как спрячется за скалой, перевоплотится в орла и спокойно взлетит, куда надо. – Могу и сама дойти…
– Нет, – дед решительно мотнул головой. – В другой раз.
Они взвалили рюкзаки и двинулись по узкой тропе. Как ни странно, Нанук не взял с собой никакого альпинистского снаряжения, хотя Мара воображала, что ей придется повязывать страховку, цепляться крючками или что там еще делают заправские скалолазы. Однако тропа петляла серпантином и позволяла преспокойно идти и любоваться видом. А вид был такой, что дух захватывало, и сердце щемило. Конечно, человек с боязнью высоты улегся бы на землю на первом же выступе и рыдал, роняя с обрыва камни. Видимо, на это и рассчитывал старый Нанук, когда предупреждал ее о трудностях восхождения. Но Мара расцвела. Забыла обо всем: шагала, дышала полной грудью и не могла насытиться бесконечным синим простором.
Вроде и ничего особенного: серая гора, на которой кроме редких вкраплений мха и лишайника нет никакой растительности, внизу – море, усыпанное льдами, как какао зефирками. Даже горизонта не видно из-за дымки, просто вода вдруг растворяется в воздухе. Но Маре тут было хорошо. Как дома. И не надо было перевоплощаться, чтобы почувствовать сильные руки ветра, теплые поцелуи солнца на своих щеках. Мигом ушла усталость, тоска по друзьям и Линдхольму ссыпалась вниз вместе с мелкими камешками. Радость орла затмила печали и страхи человека. И только присутствие Сэма не позволяло Маре скинуть одежду, обувь и взлететь.
Он еле поспевал за ней, и, временами отвлекаясь от шепота ветра, она слышала его отдышку. Обернулась задорно: хмурится. Что, не ожидал, Сэм Нанук? То-то же. И скрылась за следующим поворотом.
Старик лукавил: им не нужна была ледяная вершина. Только большое плато задолго до первого снега на скалах. Издалека Мара заметила хвост красного вертолета, потом показались макушки людей, послышались голоса, а нос уловил запах бензина. В любой другой день она застеснялась бы: не любила встреч с новыми людьми, вела себя угрюмо и молчаливо. Присматривалась. А тут вдруг вышла вперед с улыбкой, весело помахала рукой Иле, Ануке и, – черт с ним, – Робу. Высота, просторы, раскинувшиеся под ногами, заставили все ее тело звенеть от восторга.