Через полтора часа Вукович отвела подопечную в туалет и велела изменить цвет глаз и волос. Русые волосы и голубые глаза Ларса Эдлунда, – подобное частичное перевоплощение не отнимало у Мары много сил. Учитывая широкие скулы, доставшиеся от инуитской родни, вышло довольно экзотично.
Сама хорватка стала платиновой блондинкой, убрала очки, радужные оболочки, как и у Брин, теперь поражали ледяной лазурью. Нос стал короче и тоньше, губы – полнее. Истинная мечта скандинава.
– Тебя зовут Анника, меня – Хильда. Наша фамилия – Йохансдоттир, – сообщила Вукович. – Новые паспорта у меня в сумочке. Ты – немая, потому что выучить исландский у тебя не было времени. Имей в виду и молчи, пока я не разрешу говорить. И убери, пожалуйста, ожоги и бандану с шеи. Это твоя опознавательная черта.
Мара подлатала свою внешность и натянула розовую толстовку, предложенную опекуншей. Да, она могла убирать ожоги. Но обычно не делала этого. Во-первых, хранила напоминание о женщине, которая ее родила, во-вторых, на людях Мара бывала постоянно, а сутками держать трансформацию, пусть и частичную, было слишком утомительно. Однако на время полета – терпимо.
Они приземлились в аэропорту Нуука через три часа. Гренландия. И тут Мару тоже ожидал сюрприз: на табло прибытия она обнаружила, что в Нуук есть прямые рейсы из Стокгольма! Это ж надо было делать такой фокус! До Исландии, там пересадка, и еще три часа до Гренландии… С ума сойти… Она хотела возмутиться, но Вукович строго качнула головой. Видимо, немой Аннике Йохансдоттир было рано уходить со сцены.
И правда: хорватка потащила девочку за собой на улицу, где их ждал небольшой красный самолет. Они летели над северными землями. Незаселенными, нетронутыми цивилизацией. Да и негде ей было коснуться Гренландии: сплошь сопки, горы и то ли реки, то ли озера... Сушу так глубоко прорезали зеркальные клинья воды, что Мара запуталась: это материк, изобилующий водоемами, или море, усыпанное островками. Изредка попадались населенные пункты, но до того маленькие, что в России им и статус села вряд ли бы кто-то присвоил.
Из Нуука они прибыли в Сисимут. Мара и рада была бы назвать это местечко аэропортом, но перед ней был лишь крошечный синий домик с башенкой на пустынной посадочной полосе. Однако и на этом не закончилось знакомство с авиацией Гренландии. Перелезли в вертолет, который через час опустился на узкой площадке близ деревушки, состоявшей от силы из десятка разноцветных домиков с двускатными крышами.
В нос ударил йодистый запах моря. Вокруг простиралось пологое взгорье, местами покрытое скудной травой, местами лысое, как окаменевший ламантин. Длинные домики на высоких фундаментах и ни единого деревца.
Пейзаж сильно напоминал Нунавут. Неудивительно: морем оттуда было плыть всего ничего. Мара даже сверилась с картой: жалкие четыреста километров. Однако здесь яркие домики сильно разбавляли унылую природу, да и день выдался более теплым и солнечным, чем те, что застала Мара, навещая Сэма.
Девочка дернула Вукович за рукав.
– Ах, да… – опомнилась та. – Можешь говорить. И вернуть облик, тут нас уже никто не увидит.
– Так куда мы едем? – повторила вопрос Мара, приглаживая родные черные волосы.
– Уже приехали. Это Гренландия, – Вукович вытащила из сумочки очки, водрузила их на законное место и зашагала по тропе к поселению.
– Я поняла. Но зачем? С тем же успехом можно было поехать в Нунавут к моему деду…
– Я выбирала место не ради природного разнообразия, – Вукович смерила Мару фирменным взглядом и поджала губы. – Про Иллуаасак Совет уже знает. А здесь никому не придет в голову нас искать.
– Хорошо бы в следующий раз им не пришло в голову нас искать где-нибудь на Карибах…
– Не смешно. Здесь у нас есть свой человек, о котором никто не подумает.
– Вот как? И кто же он?
– Мистер Эдлунд. Мистер Альберт Арвик Эдлунд. Дядя твоего отца.
– Но… Откуда?.. В смысле, он никогда не говорил про дядю. Я вообще не знала, что он есть…
– Ларс с ним не общается. Его отец поссорился с братом много лет назад. И когда я искала место, где нам с тобой лучше залечь на дно, вдруг вспомнила про него. Даже Ларс не знает, где мы.
– А Альберт… Ну, другой мистер Эдлунд… Он вообще знает, что мы приехали?
– Конечно. Я отлучалась с Линдхольма, чтобы связаться с ним. В семье бывают разные обстоятельства, но, как это у русских говорят… Кровь – не вода. Он понимает, что племянник в беде. И готов дать нам жилье на время. К тому же, он всегда был оппозиционером. Ненавидит Совет.