А ведь теперь, после смерти Литвинчука, его открытое письмо обретает силу политического завещания…
Ай да Олигарх!
Ай да сукин сын…
О том, что делал в Лондоне адвокат Виноградов в течение последних суток, а также о том, каким образом он в конце концов все-таки оказался среди ночи в машине русской журналистки Соболевской, можно было бы написать небольшой, но остросюжетный детективный роман. Однако Владимир Александрович никогда не испытывал тяги к литературному творчеству, вполне удовлетворяясь чужими публикациями.
— Знаете, Ирина, я тут прочитал недавно про одного нашего бывшего шпиона. Его зовут Джон, а фамилия, кажется, Саймондс или Саймонс… не помню точно. Он был сотрудником Скотленд-Ярда, в шестьдесят девятом году попался на взятках и, не дожидаясь суда, по подложному паспорту вылетел из Великобритании. Когда у этого мистера Саймондса кончились деньги, он решил податься в шпионы, явился в советское посольство в Рабате и предложил свои услуги. Наши помялись-помялись — и дали согласие: англичанин был редким красавчиком и довольно скоро стал специализироваться на соблазнении западных дипломатов женского пола. В Болгарии, в Африке, в Индии, в Сингапуре… После некоторого перерыва он успел еще поработать в Австралии и Новой Зеландии, однако чрезмерная половая нагрузка, увы, привела англичанина к потере былой привлекательности и сексуального задора. В восьмидесятом году Саймондс вернулся в Англию, сдался властям и отсидел два года, но не за шпионаж, как ни странно, а за коррупцию. Так вот, говорят, что сейчас он живет где-то в Европе и с упоением вспоминает уроки профессионального мастерства, которые преподавали ему две очаровательные русские секс-инструкторши…
— К чему вы это? — Соболевская посмотрела сначала на Виноградова, потом на часы.
— Не знаю. Просто вспомнилось.
Наконец из-за поворота шоссе вытянулся рефрижератор: сначала лимонно-желтое поле света, потом обрубок кабины с кокетливо оттопыренной трубой, и только после — показавшийся неестественно длинным, почти бесконечным, борт с эмблемой и названием всемирно известной российской транспортной фирмы.
Размеренно и неторопливо перебирая огромными колесами, рефрижератор дополз до отразившейся в лучах фар стрелки-указателя. Торжествующе выдохнул, рыкнул — и тут же осел на заранее обусловленном месте.
Двигатель, однако, продолжал работать, водитель только убрал дальний свет и переключился на ближний. Был он один или в кабине с ним находился еще кто-то, определить оказалось невозможно — матовые стекла надежно скрывали происходящее внутри от посторонних глаз.
Соболевская сверилась с номерным знаком рефрижератора.
— Сидите пока…
— Без вопросов! — заверил Виноградов.
Ирина Соболевская набрала чей-то номер по мобильному телефону и выслушала доклад, который ее вполне удовлетворил, — видимо, никакой подозрительной активности в зоне встречи и на ее ближних подступах не наблюдалось.
— Пора. Подождите, сначала я.
Журналистка вышла из своей машины, и почти сразу же навстречу ей вежливо приоткрылась пассажирская дверь в кабине грузовика.
Ничего удивительного — кроме пуленепробиваемых стекол и сверхточных систем спутниковой ориентации и связи, подобные машины вполне могли быть оборудованы приборами ночного видения. В свое время, нашпигованные электроникой и разведывательной аппаратурой японского и отечественного производства, такие вот «челноки»-дальнобойщики привозили в СССР, помимо дешевой жратвы и предметов ширпотреба, много-много разной интересной информации о секретных военных и промышленных объектах потенциального противника.
Соболевская встала на подножку и легко забросила себя в непроницаемую утробу кабины.
Одна за другой таяли в темноте секунды…
Казалось, ожидание никогда не кончится.
Однако в конце концов дверь открылась опять, и Ирина спрыгнула обратно, на обочину.
— Давайте!
— Ох, мать моя… — заторопился Виноградов.
Подбор «нелегала» произошел по всем канонам детективного жанра.
Некоторая доля торжественности, правда, была потеряна из-за досадного инцидента: едва сделав шаг от машины Соболевской, Владимир Александрович тут же споткнулся о поросший мхом валун и чуть было не упал лицом в грязь на виду у всего честного народа.
С трудом удержав равновесие, он приблизился к рефрижератору:
— Счастливо оставаться.
— Будьте здоровы, не кашляйте…
Прощального поцелуя Виноградов нс удостоился — журналистка, даже не взглянув в его сторону, вернулась к своему автомобилю и села за руль.