Пришедшие ответили на приветствие, и гость обвел взглядом комнату:
— Странное место вы выбрали.
— А почему бы и нет? Идеальное место для встреч без свидетелей… К тому же мне в некотором роде захотелось сделать вам приятное.
— Не понял.
— Если не ошибаюсь, в молодости вы и сами имели отношение к актерской профессии?
— О, вы очень хорошо осведомлены!
В действительности много лет назад, еще при советской власти, молодой комсомольский функционер, выпускник театрального института Ахмед Закатов не только играл на сцене, но и руководил в родной горной республике культурно-массовой работой среди молодежи. Однако вдаваться в подробности собственной биографии, особенно здесь и сейчас, не имело особого смысла.
— Присаживайтесь, уважаемый…
Оставшись вдвоем за бесшумно и плотно прикрытыми от остального мира дверями, собеседники расположились в черных кожаных креслах напротив друг друга.
— Как дела? Как здоровье?
— Благодарение Аллаху, — поморщился гость.
— Я очень рад, господин Закатов, что вы согласились уделить мне немного вашего драгоценного времени.
— Надеюсь, общение будет взаимно полезным.
— Мы можем разговаривать достаточно откровенно?
— Да, конечно. — Гость качнул бородой и приготовился слушать.
— Видите ли, уважаемый господин Закатов, прежде всего мне хотелось бы попросить вас об одной веши… надеюсь, эта просьба не окажется слишком бестактной?
— Смотря о чем идет речь.
— Поверьте, в высшей степени важно, чтобы не только этот разговор, но и сам факт нашей встречи ни при каких обстоятельствах не стал достоянием гласности. Понимаете?
— Пока не очень, — усмехнулся Закатов.
— Видите ли, я пригласил вас на эту встречу по собственной инициативе. Однако и у вас и у меня имеются определенные обязательства перед определенными людьми…
— Вы хотите сказать, что об этой встрече не догадывается даже ваш… хозяин? — Ахмед Закатов намеренно выделил интонацией последнее слово.
Глаза сидящего напротив человека опасно сощурились: он всегда был болезненно, до отчаяния самолюбив, и, если не встал тотчас же и не ушел, хлопнув дверью, значит, причины для этого имелись серьезные.
— Я предпочел бы в дальнейшем использовать слово «друг»… если не возражаете.
— Хорошо-хорошо, конечно!
Серьезный разговор — это не кавказская кухня, тут главное не переперчить и не пережарить.
— Как бы то ни было, мы с вами находимся на территории государства, предоставившего многим противникам нынешнего московского режима не только политическое убежище от преследований в России, но и возможность продолжать борьбу… Насколько мне известно, здесь, в Англии, местные мусульманские общины из года в год собирали весьма значительные средства на нужды вооруженного чеченского сопротивления. Однако сейчас, после известных событий, общественное мнение Великобритании…
— Вы имеете в виду теракты в лондонском метро? — пригладил бороду Ахмед Закатов.
— Совершенно верно.
— Вы их осуждаете?
— А вы разве нет? — ответил вопросом на вопрос собеседник.
— Из-за этих взрывов некоторые наши английские друзья считают теперь преступниками и нас… Однако, надеюсь, это не все, что вы хотели мне сказать, приглашая на встречу?
— О, нет, конечно же, не все, уважаемый господин Закатов…
Неожиданно что-то громыхнуло — раскатисто и неопасно: звук был приглушен то ли расстоянием, то ли толстыми стенами.
— Гроза? — прислушался Ахмед Закатов.
За годы, прожитые в эмиграции, он так и не смог привыкнуть к причудам и неожиданностям лондонской погоды.
— Нет. — Человек, сидящий напротив него, отрицательно покачал головой. — Просто внизу начинается вечернее представление.
— Какое представление?
— «Гамлет, принц Датский». Здесь, кстати, любопытная труппа. И режиссер… Не видели еще?
— Не довелось, — сокрушенно покачал головой Закатов.
Где-то там, в зрительном зале, оркестр исполнял что-то красивое и торжественное, однако сквозь стены проникал лишь тревожный рокот ударных инструментов.
— Вот так всегда: война, политика, работа… опять война, а жизнь проходит мимо. Можно даже сказать, уже прошла.
— Что значит — проходит, уважаемый? Что значит — прошла? Вслед за молодостью у мужчины, как известно, наступает зрелость. А старость… Вряд ли наши многочисленные враги предоставят нам с вами возможность узнать, что же это за штука — старость.