«Почему?» – поинтересовался Эдгертон.
«Потому что тогда он действительно верит в изгнание духа и служение своему божеству. Ему плевать на деньги. Возможно, он просит выкуп, только чтобы оправдать свой поступок с точки зрения общественных норм. Но в глубине души он знает, что это отговорка, а настоящая причина похищения куда зловещее».
«Так, значит, Локк, – сказал Хиллман, – ты предполагаешь, что у парня какая-то внутренняя борьба, и что выкуп – это его способ скрыть свои истинные желания от самого себя?»
«Может быть».
«Немного притянуто за уши», – сказал он. «Что, кроме стиля письма, подтверждает твою теорию?»
«Дело не только в стиле, лейтенант. Тот факт, что он предложил вернуть ее, чтобы ее отец сам провел обряд очищения, говорит о том, что он пытается найти «лазейку» в своих правилах. Он придумывает способ изгнать духа, не убивая девочку».
Кэри замолчала и обвела взглядом лица коллег, которые выражали смесь скепсиса и искреннего любопытства. Даже Хиллман, казалось, задумался.
«Или он хочет денег, а твоя супер-теория – такая же чушь, как и его письмо», – презрительно бросил Броуди. Его комментарий исчерпал запас терпения в комнате.
«Вы неандерталец!» – с отвращением крикнула Кастильо.
«Вот как?» – взорвался старик. «Давно тебя за волосы не таскали?»
«Хочешь подраться прямо сейчас, дедуля?» – вскипела Кастильо и сделал шаг в его сторону. «Я быстро вытолкаю твою китовую тушу обратно в океан».
«Хватит!» – крикнул Хиллман. «Нам нужно спасать двенадцатилетнюю девочку, у нас нет времени на это дерьмо! И, Броуди, еще одно сексистское высказывание, и я урежу твою зарплату до конца твоей гребаной карьеры, даже если это всего на месяц. Ясно?»
Броуди нехотя закрыл рот. Кастильо, казалось, еще не закончила, поэтому Кэри положила руку ей на плечо и отвела в сторону.
«Забудь, Джейми», – прошептала она. «Этому хрычу осталось одно буррито до инфаркта. Ты же не хочешь быть виноватой в том, что он подохнет работе?»
Кастильо хихикнула, несмотря на злость. Она хотела было ответить, но в комнату вошел детектив Мэнни Суарез. Внешность у него была не особо впечатляющая: трехдневная щетина, жирок на боках и тяжелые припухшие веки делали его похожим на гнома Ворчуна из «Белоснежки». Тем не менее, он был опытным и талантливым детективом. И, что было гораздо важнее в данный момент, он только что вернулся из офиса FedEx'а, откуда отправили письмо с требованием выкупа. Кэри надеялась, что он принес хорошие новости.
«Чем порадуешь?» – обратился к нему Хиллман.
Суарез покачал головой, уселся за общий стол и извлек одинокий чек из коричневого конверта, который держал в руках.
«Это все, что есть», – объявил он. «Единственная значимая улика, которую мне удалось добыть в FedEx'е. На ней время и дата заказа, оплаченного наличными. Больше ничего».
«Там нет записей с камер безопасности, соответствующей этому времени?» – спросил Хиллман.
«Есть, но толку от них мало. Камера снаружи показывает человека, входящего в отделение, но он одет в свободную толстовку с капюшоном и темные очки. Я распространю эту запись, но не думаю, что она поможет. Там даже непонятно, мужчина это или женщина».
«А как насчет камеры внутри?» – поинтересовалась Кастильо.
Суарез достал второй листок из конверта и положил его на стол. Там можно было разглядеть только белое пятно с черной каймой.
«Вот стоп-кадр с внутренней камеры», – сказал Суарез. «Похоже, у него очки с лазерной рефракцией, которые засвечивают снимки. Вся запись, пока он внутри, выглядит так».
«Высокие технологии», – присвистнул Эдгертон. «Обычно такие штуки используют при крупных ограблениях».
«А остальные камеры?» – спросил Рэй. «Те, что не смотрели на него в упор?»
«На них все в норме. Но подозреваемый предусмотрительно встал так, чтобы не попасть ни в одну из них. Кажется, он точно знал, где они находятся, и обошел их все, кроме той, что за прилавком. А ее засветил».
«Полагаю, внешние камеры на обратном пути он тоже обошел», – догадалась Кэри. «И вряд ли он пошел к машине, на которой мы могли бы разглядеть номера».
«Не пошел», – подтвердил Суаэрез. «Он зашел за угол. Там начинается промзона, и камер нигде нет. Оттуда он мог уйти куда угодно».
«Простите, что нагнетаю, – начал Эдгертон, глядя в монитор своего ноутбука, – но у меня тоже плохие новости. На рюкзаке и телефоне Джессики нет отпечатков. Оперативники только что прислали отчет».