Когда-нибудь я спрошу у мамы, почему она сделала это. Как она могла пойти на такой риск ради моего освобождения? Ведь для нее дело могло кончиться тюрьмой. Но я не знаю, когда такое время придет, когда я сумею принять то, что она совершила ради меня. Даже после того как рана заживет, кожа должна восстановиться, но и тогда останется шрам.
Но, пока я обладаю ее любовью как своим неотъемлемым правом, я буду платить маме благодарностью. Я буду надеяться на то, что когда-нибудь мы возьмемся за руки и вместе признаем, что наше настоящее не определяется нашим прошлым и что завтра действительно настанет новый день.
— Дэвид! — окликаю я его. Я подхожу к нему и протягиваю ему руку, желая коснуться его, удержать, не дать уйти. — Если бы мы решили быть вместе… — я умолкаю, стараясь подобрать слова. — О каких таких твоих недостатках мне следовало бы узнать?
Он широко улыбается, и в его улыбке я вижу надежду, которой, по моему убеждению, для меня быть не могло.
— Я храплю во сне, очень громко, прямо как паровоз, — говорит он, начиная загибать пальцы для счета. — У меня топографический кретинизм, я не отличаю «право» от «лево» и север от юга. Кстати, поэтому меня исключили из хирургической программы. Все боялись, что я причиню пациенту больше вреда, чем пользы, — он загибает еще один палец. — Третье? Я люблю готовить, но могу легко спалить кухню. В пожарном отделении мой адрес числится в графе «Часто посещаемые», — он загибает четвертый палец, но я хватаю его за руку.
— О’кей, — говорю я, смеясь.
Он накрывает мою ладонь своей, и мы стоим, сложив наши руки, как на молитве.
— О’кей, — говорит Дэвид.
И впервые в жизни я уверена, что все будет «о’кей».
ЭПИЛОГ
Рани
Они прилетают в Индию еще засветло. Рани смотрит на родную страну и понимает то, чего не понимала раньше: дом — это не какое-то место или стиль жизни, а состояние твоей души и люди, которые живут в твоем сердце. Брент говорил, что Америка сделал его тем, кто он есть, но это было просто отговоркой. Зло всегда таится неподалеку, и он позволил ему взять верх над собой. Он использовал эту отговорку, чтобы оправдаться, но, как всякому тирану, ему было безразлично, как и кому он причиняет боль. Но теперь он никогда не сможет тиранить их снова. Рани знает, что они не полностью освободились от него, и возможно, никогда не сумеют освободиться окончательно. Но они рядом, вместе, и каждая из них старается поддержать остальных, зная, что они никогда больше не будут одиноки.
Они нанимают рикшу, чтобы добраться до Гаити. Рани держит урну с прахом Брента на коленях. Джия и Марин сидят сзади, а Рани с Тришей и Соней — на переднем сиденье. На руках у дочерей блестят подаренные матерью браслеты. Женщины хранят молчание, пока моторикша везет их к городу, минуя деревню за деревней. Рани смотрит на окружающий пейзаж и вспоминает прошлое. Сколько погибших мечтаний! Жизнь почти прожита, но еще не окончена. Она продолжается.
Прибыв на место, они медленно идут к реке. Там купаются сотни верующих, убежденных, что в Ганге течет святая вода, извергающаяся из головы бога Шивы. Они останавливаются на берегу и стоят рядом, плечом к плечу, Джия и Рани посередине. Рани передает урну внучке и смотрит, как та открывает крышку. Они все становятся на колени, а Джия рассеивает прах по ветру. Он падает в воду и исчезает в ней. Когда урна пустеет, Джия ставит ее на землю у их ног, и они все берутся за руки. Они молча наблюдают, как Ганга поглощает пепел. Не остается ничего, кроме чистой воды, которая смывает грехи со всех, кто прикоснется к ней.
Рани по очереди смотрит на каждую из дочерей и внучку. А они спокойно смотрят на нее, в то время как колокол в соседнем храме звенит ясно и чисто, оповещая всех слышащих его о том, что за ними наблюдают, их защищают. Рани безмолвно склоняет голову и ведет свою семью прочь от реки, обратно к рикше, чтобы отвезти к дому, которому все они принадлежат.
Благодарности
Киран, Сиенна и Акаш, я бы тысячу раз повторила путешествие по следам своего прошлого, если бы знала, что они приведут меня к вам. Вы — свет, о котором я мечтала, радость, о которой я молила. Каждый день я испытываю благоговение перед вами и вечную благодарность. Я люблю вас.
Хема, моя лучшая подруга, когда я тянулась к звездам, ты поддерживала меня. Благодарю тебя за твою силу, честность, доброту и любовь.
Кейт, твоя любовь — мой фундамент, а твоя поддержка — моя сила. Благодарю тебя за твою веру в меня и за то, что ты всегда была рядом.