— Прости нас, дорогая, — шепчет подружка, накрывая мою руку своей. — Мы же не знали.
Застигнутая врасплох ее сочувствием, я опускаю голову. Мне стыдно за то, откуда я пришла, за то, где я нахожусь, и за то, что я не знаю, куда я пойду. Мне нечего больше терять, и я возвращаюсь к своей пустой машине и пускаюсь в бесцельное путешествие.
Это официальный зал для совещаний. Войдя в него, я тут же замечаю занавеси и обивочную ткань на стульях. Стол дорогой, из вишневого дерева. Эрик уже сидит рядом с женщиной в деловом костюме. Полагаю, она партнер фирмы. На меньшее он не согласился бы. Сила требует силы — таковы правила игры.
— Где твой адвокат? — спрашивает Эрик, и это первые слова, которые я от него слышу с тех пор, как он ушел из дома неделю тому назад.
— У меня нет адвоката, — я не стараюсь казаться бестолковой или упрямой. Просто все это слишком неожиданно для меня, пока мы не обсудили наши следующие шаги. — Я думала, мы сумеем поговорить без юристов.
— Я плачу пятьсот долларов в час своему адвокату не за пустые беседы, — огрызается Эрик.
Я пытаюсь собраться с мыслями. Это не тот человек, которого я знала, за которого вышла замуж. Не тот, чей запах еще хранит каждая комната в нашем доме, напоминая о счастливых временах.
— Тогда зачем мы здесь?
— Чтобы обсудить условия развода, — вмешивается адвокат. Она говорит со мной так, словно я неразумное дитя, которому надо все растолковывать.
— Ты хочешь развода? — я не обращаю на нее внимания и смотрю только на своего мужа… — Это так? Между нами все кончено?
— Я думаю, будет лучше, если мы обсудим финансовые вопросы и раздел имущества, — произносит женщина ледяным тоном. — Эрик очень щедр в отношении алиментов. Я полагаю, у вас нет иного источника дохода?
Она видит во мне содержанку, которую легко купить и отставить в сторону, в то время как она сама — человек, привыкший держать бразды правления в своих руках и брать ответственность на себя. Но и я не намерена снимать с себя ответственность.
— Между нами все кончено? — снова спрашиваю я Эрика. — Из-за ребенка?
— Потому что ты лгала мне, — отвечает Эрик, который больше не в силах молчать. — Потому что я верил тебе.
«Ты тоже лгал мне», — хочу я крикнуть ему, стараясь удержать слезы.
— Ты говорил, что будешь любить меня, несмотря ни на что, — говорю я, бросая ему в лицо его же слова. Мне до боли хочется поколебать его веру в то, что семья — это всегда что-то прекрасное. Но я молчу, сохраняя нашу с матерью и сестрами тайну. Он никогда не узнает о невидимых шрамах, каждый из которых был когда-то открытой раной. — Думаю, мы оба лгали.
— Если ты так это видишь, — говорит он, — то нам не о чем говорить.
Мы в тупике. Возврата назад нет, отступать некуда. В голову не к месту приходит воспоминание детства, и я будто слышу отцовский шепот. Мы с соседскими детьми катались на велосипедах. Я еще не умела как следует кататься и все время падала; страх заставлял меня быть осторожной. Ребята дразнили меня, и я, обиженная, заплаканная, помчалась домой. Вбежав в дом домой, я влетела прямо в отцовские объятия. С особенной нежностью он вытер мои слезы и сказал:
— Ты замечательная, доченька. Не позволяй никому убедить тебя, что это не так.
— Наверное, ты прав, — говорю я, возвращаясь к настоящему. Я отворачиваюсь от Эрика и смотрю на женщину рядом с ним. Теперь я покажу ей, какова я на самом деле. — Мне не нужны его алименты. Я освобожу дом к концу месяца.
Я отодвигаю свой стул, готовая уйти. По пути к двери я оглядываюсь и вижу, что Эрик смотрит мне вслед. Я хочу сказать «до свидания», но не говорю.
Я там, где мысленно нахожусь всегда, — рядом с отцом. Я сижу около его кровати, его грудь вздымается и опускается вместе с респиратором. Я беру его руку в свои, его холод проникает в мое тепло и замораживает меня. Я надеялась на противоположное — он всегда был моим убежищем от бурь. Только с ним я чувствовала себя в безопасности. Когда твой корабль срывается с якоря, ты становишься жертвой прихотей огромного океана и не знаешь, куда он вынесет тебя, но все равно вынужден держаться.
— У меня никого не осталось, папа, — говорю я ему. — Я совсем одна.
Я жду и жду хоть чего-нибудь, что могло бы дать мне надежду. Какого-нибудь знака, который повел бы меня по нужному пути и привел бы к ответу на главный вопрос. Но моя дорога до сих пор не вымощена, и нет на ней знака, указывающего мне верное направление. История доказала, что события, которые подрывают устои твоей жизни, прячутся в таких тайниках души, что их даже вообразить нельзя, и всегда приходят неожиданно. Никакой компас не поможет избежать их, никакой набат не предупредит об их приближении. Они происходят, и ты должен сделать выбор: либо дать волнам поглотить тебя, либо бороться с ними, даже если при этом твои легкие заполнятся соленой водой.