— Похоже, ты здесь в первый раз? — говорит мужчина, сидящий слева от меня.
Мой первый порыв — сказать ему то, что я обычно говорю в таких случаях: что он меня не интересует и черта с два ему удастся переспать со мной. Но сейчас, после разговора с Дэвидом, мои рефлексы притупились.
— В первый раз.
— Меня зовут Крис, — мужчина подсаживается поближе. В тусклом свете я вижу, что он одет в рабочую робу. — Я буду пить то же, что и она, — говорит он бармену. — Ты кто?
— Никто, — отвечаю я, опустошая еще одну рюмку.
— Приятно познакомиться с тобой, Никто, — он проглатывает свою порцию. — Ты живешь поблизости?
— Нет, — я закрываю глаза и слышу голос Дэвида, чувствую его прикосновение. Впервые другой мужчина вытеснил образ отца из моей головы. — А ты?
— Я живу тут, вниз по улице. Я прямо с работы, — он указывает на каску, лежащую на стуле рядом с ним. Значит, строитель. — Рановато для того, чтобы столько пить, а? — спрашивает он, кивая на мою бутылку. — Что-то случилось?
— Мы что, собираемся делиться печальными историями? — спрашиваю я, встретив его взгляд.
— Вовсе нет, — отвечает он. — Можно просто поговорить.
— Я не лучший собеседник, — говорю я, думая о часах, проведенных в беседах с Дэвидом. На меня наплывают мысли о нем, и я ненавижу себя за это. Внизу живота опять покалывает, словно кто-то водит бритвой по моему телу, готовясь пустить кровь. Меня мутит от выпитого на пустой желудок спиртного. Я вспоминаю, что снова забыла поесть. Я оглядываюсь в поисках чего-то, но сама не знаю, чего именно.
— С тобой все в порядке? — спрашивает Крис, прерывая течение моих мыслей.
— У тебя дома есть порнуха? — спрашиваю я. Я закрываю глаза, стараясь припомнить несколько рассказов, которые недавно прочла.
— Это что, шутка?
— Мне нужен такой фильм… — я замолкаю, не в состоянии выговорить слова вслух. Я напугана, так сильно напугана, но мне негде спрятаться. — Такой, где бьют женщин.
— Нет, — я вижу в его глазах то, что всегда видела в глазах отца, — отвращение. — У меня ничего такого нет.
— Ну и ладно.
Я вылезаю из-за стойки и иду к своей машине. Свернувшись на заднем сиденье, как ребенок, я наконец даю волю слезам. Рыдания сотрясают меня до тех пор, пока передо мной не остается только лицо отца.
Рани
Из-за всех происшествий им редко удается собраться вместе в эти дни. Рани хочется устроить праздник, но она не может, потому что у них нет повода для радости. Триша разделила свой дом на участки и показала каждой сестре, что ей нужно делать. Сегодня она целый день упаковывает вещи, а потом распланирует переезд.
— Коробки вон там, — говорит Триша, указывая на штабель из картонок, — а упаковочная лента здесь, — она одета в спортивные брюки и футболку, волосы завязаны в «конский хвост». Рани она кажется девочкой-подростком, которая пытается сойти за взрослую женщину. — Давайте начнем, — говорит Триша, хлопая в ладоши.
— Что мы должны упаковать? — спрашивает Соня, одетая так же, как сестра. Она упирает руки в бока и оглядывается по сторонам. — Как мы отличим, что принадлежит Эрику, а что тебе?
— На всем есть наклейки, — произносит Марин, вытаскивая стопку книг из книжного шкафа. На каждой из них — стикер с именем Триши. — Буквально на всем.
— Нет смысла усложнять себе работу, — похоже, Триша защищается от невысказанных упреков. — Кроме того, я не хотела бы забрать хоть что-то из вещей Эрика.
При упоминании имени мужа губы ее вытягиваются в тонкую линию, а лицо каменеет.
— Хорошо бы поскорее закончить.
Триша позвонила Рани несколько дней назад, чтобы рассказать о разводе. Шокированная Рани потребовала объяснений, но Триша коротко ответила, что так будет лучше. Она спросила, не сможет ли мать помочь ей упаковать вещи. Рани не только согласилась, но и позвала Марин и Соню.
— Здесь не так уж много вещей с твоими наклейками, — говорит Соня, просмотрев музыкальные диски и обнаружив только несколько с именем сестры. — Остальные он купил сам? — она указывает на шкаф, полный дисков.
— Их купила я, но уже после свадьбы, — неохотно отвечает Триша, отводя глаза в сторону. — Поскольку они куплены на его деньги, они принадлежат ему.
Все молча смотрят на нее. Наконец Марин нарушает молчание:
— Ты хочешь сказать, что все купленное после вашей свадьбы Эрик считает своим?
Марин качает головой. Буквально за несколько секунд она превращается в руководителя, оценивающего сложившуюся ситуацию и недовольного итогом оценки.