– Эй, кто там… – позвал воевода в дверь.
Вошел давешний дворовый человек.
– Меду гонцам! Горло с дороги промочить… Баклажки поболе… Не жалей для хороших людей! Слушаю тебя, Жихарь…
Дворовый человек вышел, а Жихарь снова прокашлялся. Видно, горло у него во время скачки морозным ветром все же просквозило. Тем не менее, гонец начал:
– Я со своей сотней в большой крепостице Солончаковый луг стою.
– Далековато это. Сколько скакал?
– Долго, княже. Непростительно долго. Но я такой тяжелый, что лошади меня плохо держат. Начал быстро. Потом мной мой боевой конь ногу на льду сломал. Потом еще двух лошадей загнал. Не мог никак по дороге подходящего коня подобрать. Только в последней крепостице нашелся такой, что меня держал уверенно. Там и позаимствовал с возвратом.
– Все равно… Дальний путь преодолел.
– Да, мы стоим почти на границе с латгалами[6] и псковскими кривичами. Там три княжества сходятся углами. Кривичи рядом с нами небольшую крепостицу держат. Четверть дневного пробега лошади от нас[7]. Они намедни нам и подали сигнал. Нам и словенам. Словенская крепостица чуть дальше, по другую сторону…
– Какой сигнал?
– Какой крепостицы подают, воевода? Сигнал всегда один. Костер на вышке жгут. И бочонок с земляной смолой[8] в костер. Издали заметно. Даже на ночном небе черный дым заметно. Сигнал-то они, понятно, своим крепостицам передавали, но и нам видно. Мы так с ними и договаривались, чтобы друг друга поддерживать. А потом гонец от них прискакал. Большая колонна на дороге. И непонятно было, кто такие. Зимой-то обычно больших колонн не бывает…
– Латгалы?
– Нет. Слишком организованно шли. Латгалы толпой едут, строя не знают – дикари.
– Хозары, может? Они давно на земли и города кривичей зарятся.
– Тоже нет. Хозары в зимние походы вообще не ходят. Кривичи их в своих землях весной ждут. Да и хозары заметны, их знают. У них, в основном, конница. А здесь и конница, и пехота, и даже простые не военные обозы. Растянулись на четверть дневного перехода. Словно переселяется кто. На два города, говорят, народа наберется.
Воевода не понял сообщения. А непонятное всегда вселяет беспокойство.
– Кто же это?
– Да кто ж их разберет. По шлемам на славян похожи, а доспех, говорят, не такой. Я выставил десяток ползунов[9], чтобы с разных сторон присматривали за ними, и попытались узнать, кто идет. Будут новости, сразу прискачут. Пока сам сюда отправился. За приказаниями.
– А идут точно – в нашу сторону?
– Дорога одна – что к нам, что к Славену. Только от Славена уже ничего, почитай, не осталось. Там и грабить нечего. Только на рабский рынок народ угнать, и земли их заселить. Так разве что… А могут просто мимо пожарища пройти, и прямиком на Русу по льду.
– Надо было воев сосчитать!
– Нечто, воевода, я не счел! Гнать бы меня тогда с крепостицы след. Счел! Четыре с небольшим тысячи. В основном конники. Эти одвуконь[10] едут. Пехота тоже конная, но по одному коню имеют. Сотня стрельцов впереди. Я бы их за словен принял, но словенские стрельцы одвуконь не ездят. А у этих у кого по два, у кого аж по три коня. И у коней доспех тяжелый, не славянский. Но луки, говорят, у них большие, длинные, как сложные славянские.
– Так кто же это? – снова не понял Блажен. – Свеям с той стороны идти несподручно. Да тоже, чать, не большие любители носы морозить. Любят летом выступать, на лодках[11] своих. Хотя от них любой подлости ждать след… Тогда надумают, когда дома сидеть надоест, когда деньги последние пропьют, и мошну пополнить захотят.
Сотник продолжил, наслаждаясь принесенной им неизвестностью:
– Но самое интересное – это обозы. Там даже телеги смердов тянутся, к ним и коровы привязаны, и козы, и овцы. И женщин везут, и детей. Я бы так подумал, что народ какой-то переселяется. Вои намерены чужие земли захватить, и туда своих смердов поселить. Знать бы только – откуда идут, и кто, и на какие земли зарятся… Не понимаю…
– Ладно. Будем думать. Но – хорошо, что предупредил. Отдыхай пока с дороги. Тебе покажут, где устроиться. Как новые вести прибудут, сразу мне докладывай.
– Я долго задерживаться не думаю. Как гонцы прибудут, я к себе в крепостицу. Там моя сотня… Как сотне без сотника! Я и так уже думал, что мои разведчики меня догонят. Вот-вот должны прибыть.
– Конечно, конечно! Но как гонец будет, сразу ко мне его. А сам отдыхай, и, как отоспишься, сразу в обратный путь. Я у князя пока буду…
– А точно это не хозары? – князь Здравень, выслушав пространный доклад городского воеводы, похоже было, окончательно проснулся, и, расправив плечи, потрясывая своими нажитыми в последние годы весомыми телесами, прошелся по горнице, словно готов был коня себе затребовать, и на сечу с неизвестными полками отправиться, хотя сам на сечу даже в молодости не ездил. И вообще князь Русы, как и сам воевода города Блажен, никогда своей воинственностью не славились. И потому воевода никак не отреагировал на передвижения Здравеня по горнице. Понимал, что это только представление. Такое же, какое скоморохи на ярмарке устраивают.
6
Латгаллы – восточно-балтийское племя, предположительно, пролатыши. Захватили часть земель ливов и эстов, и расширили свои владения. Впоследствии были захвачены ляхами (поляками), и вошли в Польское королевство, затем в Речь Посполитую.
7
Четверть дневного перехода лошади – в раннем средневековье, учитывая тяжесть доспехов воинов, дневной переход не превышал шестидесяти километров. Значит, четверть перехода – около пятнадцати километров. Расстояние, с которого заметен сигнальный костер на вышке, особенно, если в костер добавляется бочонок с нефтью.
10
Одвуконь – имеют по два коня. Второй обычно привязан к задней луке седла, и используется, как перевозчик поклажи, но всегда готов заменить главного коня.
11
Лодками в те времена назвали все суда, что плавали по рекам и по морю, и драккары, и лодьи, и ушкуи.