Боцман, сидя на холодном камне, размышлял:
«Моя карта бита. Все! Конец! Сгорел я… Что меня ждет? Если чекисты возьмут тех, кто придет сюда на подводной лодке, и если я расскажу им все, что знаю, может быть, останусь живым. Мне намекнули… Ну а если люди с того берега не придут в пещеру, тогда что? Мне не поверят, подумают, что я скрываю агентов… А кто меня выдал? Неужели Илья Морозов? Нет, он не мог. Зося? Может быть, она… Зря не удушил ее, прежде чем меня схватили».
— Коршун, — прервал размышления предателя Ермаков. — Хочу еще раз предупредить: делайте все как мы условились. Тогда у вас будет шанс облегчить свою вину.
В глазах боцмана замельтешили огоньки.
— Капитан-лейтенант Марков все равно не выжил бы, — сказал он. — У него началась гангрена, и через день-два он бы умер. Он сам просил, чтобы я пристрелил его. Он боялся попасть в плен… — Колосов сделал паузу. — Я виноват, но… Ладно, я буду делать все так, как мы условились… Если мне суждено умереть, то лучше на своей родной земле…
— Вы же хвалились капитану судна, что за «спасение» командира были награждены орденом?
— Пошутил…
— Ладно. Повторите пароль, — потребовал Ермаков.
Колосов раздраженно пробурчал:
— Я же вам говорил! Тот, кто первым выйдет из воды, скажет: «Эта пещера пустая?» Я должен ответить: «Нет, здесь живут волки».
— Кстати, как вы отсюда вели радиопередачу? — спросил Ермаков.
— На катере. Потому и не могли меня засечь. — Боцман помолчал. — Я выходил в эфир на пять — десять секунд… И сразу же полным ходом шел к острову Северный, где вместе с другими рыбаками ловил рыбу. Однажды я увидел, что к острову Баклан прибыл катер с военными. Я понял, что в эфире меня засекли. Пришлось на время замолчать. Желание у меня было другое.
— Какое? — не утерпел спросить Ермаков.
— Я должен был совершить диверсию… Взорвать атомную подводную лодку. Но я решил похитить Степана Капицу, который строил эту лодку. Я был уверен, что это мне удастся. И я бы похитил его, если бы не вот этот гражданин, — боцман посмотрел на Кольцова-Тарасова. — Он следил за каждым моим шагом, но я не догадывался об этом. Я верил, что он курсант…
«Хитрый тип, но нас не проведешь», — усмехнулся в душе Тарасов.
…Где-то у черных валунов послышался плеск воды. Ермаков и Тарасов, спрятавшись неподалеку от связанного Степана, чутко прислушались. Кажется, кто-то заговорил. Нет, это им показалось. По-прежнему Степан лежал на сухом песке, рядом с ним сидел боцман. Руки ему пришлось развязать.
Время тянулось мучительно долго.
Наконец там, где чернели камни, забулькало, из воды показался человек в маске и ластах. Он вышел на песок и торопливо направился к боцману. Вот он снял маску, и Ермаков увидел его худое лицо, черные, с блеском глаза, дышал он тяжело и неровно. Когда боцман встал, человек спросил:
— Эта пещера пустая?
— Нет, здесь живут волки, — ответил боцман и пожал человеку руку. — Я вас так долго ждал.
— Нас чуть не заметили русские.
— Нас? — переспросил боцман. — А где же напарник?
— Через пять минут выйдет из воды.
— А ты хитер! — усмехнулся боцман. — Боялся, что я мог привести за собой хвост?
Человек молча шагнул к связанному Степану.
— Этот?
— Да.
Он достал из кармана фотокарточку, осветил ее фонариком, затем нагнулся к Капице и посмотрел ему в лицо.
— Он самый, конструктор…
Ермаков крепче сжал в руке пистолет. Тихонько толкнул Тарасова в бок. Это означало! «Будем брать!»
Из воды показался второй человек. Ростом повыше первого. За собой он тащил что-то длинное и круглое, похожее на трубу торпедного аппарата.
«Пенал! — догадался Ермаков, которому не раз доводилось тащить такие пеналы с пищей для подводной лодки еще в бытность водолазом. — Они хотят посадить в него Степана, плотно закрыть и доставить на подводную лодку. А там втиснуть его в трубу торпедного аппарата, а потом и в отсек. Нет, ребятки, сделать это вам не удастся…» Ермаков тихо шепнул Тарасову:
— Стрелять в крайнем случае. Бери того, что пониже ростом, а я этого верзилу с пеналом.
Ермаков прислушался к их разговору. Тот, что вышел из воды первым, спросил: