Тонкие губы сухощавого собеседника чуть раздвинулись, и в салоне джипа послышалось змеиное шипение:
- Я всё помню полковник, могли бы, зная меня, не напоминать.
- Хорошо, хорошо, только я хотел бы знать, как ты перейдёшь границу? - Ты не согласился с нашим предложением воздушного шара. Ты отказался от рюкзака с ракетным двигателем...
- Полковник, вы видели моих собачек?
- Видел..., и что? - удивлённо захлопал глазами толстяк.
В салоне автомобиля на какое-то мгновение повисла тишина. Затем, толстяк, хлопнув себя по жирным ляжкам, хохотнул, и сразу посерьёзнев, спросил:
- Так ты... хочешь..., нет, ты это серьёзно? Ты хочешь повторить переход границы, как это однажды проделал твой предок?
Губы Ибадуллы искривила змеиная улыбка.
- Вот именно.
- Ну, знаешь...- в голосе полковника скользнуло сомнение, - это же архаизм..., это же...
- Я хочу перейти границу именно так! - в голосе Ибадуллы появились стальные нотки.
- Но... это же..., это же регресс в «Правилах перехода границы», - попытался воспротивиться толстяк, и пот ещё обильнее заструился по его лицу и шее.
- Всё будет нормально полковник.
- Но... миссия..., и командование...
- Будет так, как я сказал! - жёстко произнёс Ибадулла. - У меня всё подготовлено для перехода.
Толстяк с сомнением покачал головой, вытер пот с лица, протёр шею, зачем-то взъерошил редкие рыжие волосы на голове и, вздохнув, произнёс:
- Генерал меня повесит за твоё самоуправство. В лучшем случае, я окажусь в чине рядового где-нибудь в горячей точке.
- Полковник, я поступлю так, как наметил. Я полгода тренировал своих собак, я всё продумал, и ошибка исключается.
В машине повисла тугая, напряжённая пауза.
- Нуу, хорошо, - полковник, шумно, как из воздушного шарика, выдохнул воздух из груди, затем, ткнув в спину водителя кулаком, приказал:
- Бросай курить капитан, возвращаемся на базу.
Взревев мощным двигателем и выпустив клуб сизого дыма, военный джип, выбрасывая из-под колёс песок, круто развернулся и помчался от границы.
Вскоре он скрылся за очередным песчаным барханом.
Только медленно расползающиеся выхлопные газы, да следы колёс на горячем песке, говорили о том, что здесь стояла машина. Но зачем она приезжала сюда, и были ли в ней пассажиры, никто бы ответить не смог, потому что, судя по уединённому месту, вокруг не было ни одной человеческой души.
* * *
Ибадулла, сидя в небольшой низине совсем рядом с границей, под покровом полной темноты сторожко прислушивался к гремящей темноте: слушал громкие раскаты грома и, не зажмуривая глаз при очередной вспышке молнии, сноровисто пристёгивал имитаторы волчьих лап к коленям.
Рядом, сбившись в кучу, лежали его четыре огромные, специально им натасканные для перехода границы, собаки.
По своим размерам и окрасу они больше походили на волков. Опытный кинолог, то есть, специалист-собачник сразу бы признал в их породе примесь волчьей крови.
Заканчивая экипировку, Ибадулла набросил на спину собачью, хорошо выделанную шкуру и застегнул пряжки. Затем, прикрыв глаза очками ночного видения, всунул руки в имитаторы, похожие на передние лапы волка.
При очередной вспышке молнии шпион пристально всмотрелся в освещённую на короткое мгновение контрольную полосу и противоположную сторону границы.
Не обнаружив на сопредельной стороне пограничников, он ещё немного подождал, не появится ли неожиданный дозор, поднял собак, и на четвереньках направился к границе.
Соблюдая всяческую осторожность, и шёпотом руководя умными собаками, благополучно пересек границу.
Удалившись на четвереньках метров на двести от границы в глубину чужой территории, он снял имитаторы с коленей и рук.
Хотя он достаточно долго тренировался хождению на имитаторах, но всё же от физического и нервного напряжения всё тело его дрожало, и он вынужден был дать себе кратковременный отдых.
Это нарушение графика перехода по времени! - укорил он себя и, чтобы подальше уйти от границы, вынужден был не идти, а почти бежать.
Он прекрасно изучил здешнюю местность и по карте, и подолгу наблюдая в бинокль за жизнью пограничников и жителей кишлака. Непредвиденной встречи он не боялся. А его следы, и следы собак должна была уничтожить гроза с дождём - военные синоптики твёрдо обещали ему грозу и дождь во время перехода.
Где-то, через час быстрой ходьбы, перемежаемой бегом трусцой, он был в намеченной для расставания с собаками, горной ложбине.
Несколько раз, вдохнув и выдохнув воздух из груди, он восстановил дыхание, опустился на колени и, по очереди гладя, прижал к себе собак. Ему было очень жаль их - преданных и, наверное, любящих его, но выполнение порученного ему задания требовало избавления от них - они свою работу выполнили. Ибадулла прощался с ними с болью в груди, но глаза его были сухи.