После моего вопроса в столовой наступила тишина, даже перестала бренчать посуда.
Женщины, что стояли на раздаче, и кассирша, прекратив работу, с удивлением уставились на меня.
— Дамы в ресторане! — первой отмерла кассирша. — Отдельную кассу ему подавай. Нет, вы слышали?! Барин тут выискался!
— Точно барин! — присоединились к ней напарницы. — А у нас здесь все равны. Стой в очереди и не вякай! Фиг тебе, а не отдельная касса! — Женщины разошлись, явно получая удовольствие от происходящего.
Видимо, на меня повлияла абсурдность ситуации и я зачем-то включился в перепалку.
— Я просил не отдельную кассу, а еще одну, — произнес я по слогам последнее слово, — чтобы очередь быстрее шла. У вас затор на кассе, один кассир не успевает всех обслуживать, потому и очередь медленно движется.
Мне казалось, что я говорю очевидные вещи, вот только местные понимать меня не желали.
— Это я-то не успеваю?! Да я на Доске почета вишу! — еще громче заверещала кассирша. — Он мне еще указывать будет, как мне работать!
— Молодой человек, не мешайте людям работать, а то до вечера здесь простоим, — обратилась ко мне с недовольным выражением лица одна из стоящих впереди посетительниц.
— Без проблем, — кивнул я, осознав бесполезность своих действий.
Кассирша еще немного пошумела, но уже начала отбивать чеки, и очередь вновь стала продвигаться. У раздачи я оказался минут через пятнадцать. Из-за полок на меня ехидно смотрела одна из подавальщиц.
— Рассольник, гречневую кашу и бифштекс, — сделал я заказ, самостоятельно сняв с верхней полки компот и два куска хлеба.
У кассы пришлось еще подождать. Показалось, что кассирша специально передо мной тянет время. Но когда подошла моя очередь, конфликта не последовало, и я, подхватив поднос, отправился искать свободное место.
Еда оказалась съедобной, а на большее я здесь и не рассчитывал.
После столовой я, как и планировал, зашел в промтовары. Первым делом купил бритвенный станок со сменными лезвиями, мыло и одеколон «Шипр» с запахом мха и цитруса. Поверил продавщице, которая уверила меня, что лучше его ничего на прилавке нет. Также приобрел примитивную зубную щетку и зубной порошок в белой круглой коробочке. Зубной пасты здесь не было.
Затем прошел в отдел с одеждой. Побродил среди рядов и стеллажей. Оценил вещи, удивляясь их покрою, и, прикинув финансы, пришел к выводу, что придется обойтись самым необходимым. В итоге купил две водолазки, черную и темно-серую (других расцветок не было), две белые футболки без всяких надписей, самые узкие штаны, что отыскал, полуспортивного кроя с четырьмя карманами из плотного материала, носки, нижнее белье, после чего отправился смотреть обувь.
Заметив на одной из полок сандалии, обрадовался. Лето все-таки на дворе. Хоть их фасон мне и не понравился, но взял. Все равно они были лучше того, что сейчас на мне надето. Также купил обычные бело-синие кеды. А вот туфли меня не впечатлили от слова «совсем». Да только на защиту диплома в сандалиях или кедах не заявишься. Не те сейчас времена, не поймут. Неприятности же на ровном месте мне не нужны. Поэтому повздыхал и купил одну пару туфель черного цвета.
Прифигел на выдаче товара — все мои покупки завернули в серую бумагу. И как я это все должен нести?
— А пакеты у вас есть? — спросил я у девушки-продавца.
— Пакетов нет, — услышал я недовольный ответ.
— А как я это все понесу? — указал я на несколько бумажных свертков.
— Купите портфель, — нагло заявила мне девица.
— Мне пакет нужен, а не портфель, — раздраженно бросил я. От советского сервиса меня уже тошнило.
— Альберт, возьмите, пожалуйста, — услышал я женский голос.
Ко мне подошла дама средних лет в темно-синем платье, длиною ниже колена с белым тонким пояском и брошкой на груди. Волосы ее были аккуратно уложены, а макияж естественным.
Она протягивала мне комок тонких веревок.
— Авоська? — догадался я.
— Пакетов у меня тоже нет, — пожав плечами, улыбнулась женщина.
— Спасибо большое, — поблагодарил я ее, забрав сетку. — Я вам что-то должен? — не смог не спросить.
— Нет, конечно. — Выражение лица женщины приобрело строгость.
— Извините, — произнес я и, запихнув в сетку покупки, поспешил ретироваться.
«Интересно, кто она?» — думал я, шагая в сторону универа. В голову пришла только версия о преподавателе. Женщина меня явно узнала, а то, что она меня с интересом рассматривала, можно объяснить удивлением, вызванным сменой имиджа Альберта.