И, прежде чем девушка успела среагировать, я приобнял ее за талию, подтянул к себе и смачно поцеловал в губы.
— О-о-о-о! — услышал я голоса находящихся поблизости студентов, а затем мне прилетела звучная пощечина и гневные возгласы Лебедевой:
— Чапыра! Как тебе не стыдно?! Руки убрал!
Татьяна стояла раскрасневшаяся, очки у нее съехали, а глаза сверкали от негодования.
Я озадаченно почесал затылок, вспомнив при этом, что пора навестить парикмахера.
— Ну, извини, — пожал я плечами, не понимая, как обычный поцелуй мог спровоцировать такую бурную реакцию.
«Дикая она какая-то», — подумал я про себя, двигаясь в сторону выхода.
Глава 3
По пути в парикмахерскую я решил заскочить на юрфак, узнать дату защиты диплома. Вчера в общаге я ведь не только бухал и тискал девчонку, главное, я собирал информацию. И выяснил, что госы Альберт уже сдал, чему я очень обрадовался. Сам бы я их завалил со стопроцентной вероятностью. Законодательство здесь совершенно другое, не то что я изучал в своем времени. Да еще и местные выверты типа истории КПСС или научного коммунизма, в которых я ни в зуб ногой.
Так что мне осталось защитить диплом и дождаться распределения. Вот, кстати, еще один местный выверт. Студентов после обучения заставляют отрабатывать это обучение несколько лет. Причем, судя по уверениям вчерашних собутыльников, законопатить могут в такую дыру, после которой райцентр покажется столицей. Такая участь грозит и моему Альберту. Он здесь, оказывается, местный возмутитель спокойствия, головная боль руководства вуза и комсомольских вожаков. На вчерашнем комсомольском собрании Альберта должны были в очередной раз пропесочить за неподобающий строителю коммунизма внешний вид, но вместо этого Альберт угодил под машину, что его и спасло от разборок.
Так, размышляя о своей дальнейшей незавидной судьбе, я и дошел до нужного мне корпуса. В отличие от моего времени здесь юридическое образование считалось не особо престижным. Наверное, поэтому юрфак занимал не целый корпус, а ютился там с соседями — историческим и экономическим факультетами.
При входе сразу бросилось в глаза, что корпус требует капитального ремонта. Облезлые стены грязно-зеленого цвета, изуродованные наскальной студенческой живописью, кое-где закрашенной, но не смазавшей впечатления, что находишься в гадючнике. На полу старый потертый паркет с выпавшими плашками. Ведущие в аудитории двери в царапинах и тех же надписях, у многих из дверей оторваны ручки. Бродивших по первому этажу и весело переговаривающихся между собой студентов, казалось, окружающая их разруха нисколько не смущала.
Осторожно, чтоб не навернуться на остатках паркета, я прошел к информационному стенду юридического факультета.
— Здоро́во! — отвлек меня от изучения приколотых кнопками к доскам бумажных листов вчерашний собутыльник — худощавый, русоволосый молодой человек в пиджаке с чужого плеча, великоватом размера на два. Кажется, его Алексеем зовут и он учится со мной на одном курсе.
— Привет, — пожал я протянутую руку.
— У нас двадцать первого защита, — обрадовал меня Алексей. Самостоятельно я эту информацию на стенде пока не отыскал. — Готов?
— Всегда готов, — ответил я в духе здешних пионеров, а сам задумался. Дело в том, что дипломную работу Альберта я еще в глаза не видел, как-то не до нее пока было. Так что мне предстояло ее отыскать. Я припомнил бумаги, что мы вчера с Грегом переложили со стола в одну из тумб. Надо будет, как вернусь в общагу, в ней порыться.
— Слушай, а что у тебя с Лебедевой? — как-то заговорщицки задал вопрос сокурсник, понизив голос и покрутив головой по сторонам.
— А что у меня с Лебедевой? — насторожился я.
— Говорят, вы с ней целовались, — прошептал он.
— Кто говорит?
— Ну, многие видели. — Алексей отвел взгляд, не желая называть никого конкретно, и тут же как-то неуверенно добавил: — Я это к чему, раз ты теперь с Лебедевой, ты ведь не будешь против, если я к Голдобиной подкачу?
— Подкатывай, друг, — положил я ему на плечо руку, стараясь не заржать, — я только «за».
— Спасибо, дружище! Я этого не забуду! — Его лицо озарила счастливая улыбка.
— Презервативы не забудь купить, — посоветовал я ему, разворачиваясь в сторону выхода.
— У меня серьезные намерения. — Прорезавшееся в голосе Алексея возмущение меня притормозило, и я вновь развернулся к собеседнику.
— Жениться, что ли, собрался?
Алексей покраснел. А я про себя отметил, что люди здесь краснеют по любому поводу.
— Ты же знаешь, я в Ленку с первого курса влюблен. — Алексей вновь стрельнул глазами по сторонам и, убедившись, что никто не подслушивает, продолжил: — Но сперва я долго не решался к ней подойти, а в этом году ты начал за ней ухаживать. — Парень тяжко вздохнул, но затем его лицо просветлело. — Но теперь, когда ты от нее отступился, у меня появился шанс!