– А целовала она тебя тоже как настоящий комсомолец? – полным ехидства голосом, поинтересовалась Лена.
– Да врет он все! – поддержали скепсис главной обвинительницы подруги.
– Как ни странно, но в этом Чапыра не врет, – неожиданно вмешался секретарь комитета. – Ему вчера профком материальную помощь как пострадавшему в аварии выдал.
Судя по перешептываниям, симпатии зрителей после заявления Юрова стали смещаться в мою сторону.
– А поцелуй? – подозрительно спросила Голдобина.
– Татьяну я из благодарности поцеловал. Сам поцеловал. Она здесь совершенно не причем, – надеюсь это поможет Лебедевой.
– Из благодарности в губы? – Ленка стояла бледная и ненавидяще смотрела на меня.
– Да это был обычный поцелуй. Не пойму, чего ты из-за него так завелась? – как все-таки женщины любят предавать мелочам объем и значимость.
– Обычный?! – Голдобина, сглотнула и наконец поставила точку. – Между нами всё кончено!
"Ну и славу Богу", – выдохнул я, поднадоел уже этот концерт.
Развернулся и пошел в сторону общаги. Лебедеву обелил, Голдобиной сохранил лицо. Хоть прямо сейчас на доску почета.
У самого входа в общежитие, меня перехватил младший лейтенант милиции Гордеев.
– Товарищ Чапыра! – вынырнул он со стороны главного корпуса. – Вас-то я и ищу.
– Добрый день, – озадаченно поздоровался я, протянув ему руку для пожатия.
– Что же вы, товарищ, в райотдел-то не подошли? – укоризненно начал он. – Договаривались же.
– Извините, замотался, – добавил я в голос раскаяния.
Милиционер неодобрительно покачал головой.
– Завтра в десять утра сможете подойти?
– Нет, у меня завтра защита диплома. Давайте послезавтра?
– Хорошо, до послезавтра. Двадцать шестой кабинет.
– Буду, – уверил я его.
Мы вновь поручкались и тут я вспомнил о травмпункте. Раз вызывают в милицию, нужно на всякий случай травмы зафиксировать. За пару дней синяки не рассосутся.
– Товарищ Гордеев, не подскажите где здесь травмпункт?
– На Куйбышева, – ответил милиционер и принялся объяснять мне маршрут. –
Отсюда до него на двенадцатом автобусе можно доехать, – Там кинотеатр "Ритм", увидите, а за ним районная поликлиника. Так травмпункт в этом же здании находится, с левой стороны.
– Спасибо!
Глава 5
А утром я проснулся знаменитым.
Первым меня поздравил Грег.
– С добрым утром, герой-любовник! – под металлический скрежет кровати, радостно заржал сосед по комнате, когда я открыл глаза и сбросил ноги на пол.
– Не начинай, – прервал я его и, еще разок скрипнув пружинами, занял вертикальную позицию.
Грег уже натянул на себя тельняшку, и ковырялся в содержимом тумбочки ища что пожрать. Довольно крякнув, он вытащил оттуда шмат сала и половину черного каравая.
– Говорят, у столовой вчера самое настоящее сражение развернулось, – сгрузив продукты на стол, Красников вновь вернулся к теме. – Жаль только я сам его не видел, – Грег добавил в голос осуждения. – Ты, кстати, мог бы другу и шепнуть о таком событии, – и он вновь заржал.
– Без проблей, в следующий раз пригласительный пришлю.
Вышел я из комнаты под надрывный хохот соседа.
В коридоре я первым делом столкнулся с двумя девчонками, которые выносили из кухни, чем-то аппетитно пахнущую, кастрюлю и стопку мытых тарелок. При моем приближении они замедлили шаг и проводили меня оценивающими взглядами.
Оказавшиеся в одно время со мной в туалете парни наградили меня ехидными улыбками и подколками. Но нашелся и тот, кто смотрел на меня с осуждением.
– Ты разве не понимаешь, что поступил с девушками дурно? – спросил он меня, не обнаружив на моем лице раскаяния.
– Слушай, давай я сперва отолью, а потом объясню тебе, что это не твое дело. Окей? – с этими словами, я развернулся лицом к оформленной кафелем дырке в полу.
Парень недовольно засопел мне в спину.
– Да что с тобой говорить, – раздраженно бросил он, не став меня дожидаться, а я порадовался его сообразительности.
Вернувшись в комнату, я подсел за стол к Грегу.
– Ты это, поосторожней, – пододвигая ко мне половину еды, предупредил меня сосед. – Кое-кто слышал, что Юров грозился выпереть тебя из комсомола.
Вот гад, а вчера казался нормальным мужиком.
– И чем мне это грозит? – деловито уточнил я.
– Чем, чем? Кислород перекроют, – зло бросил Красников и я понял, что не все здесь идейные комсомольцы. – Ни нормальной работы, ни карьеры, ни загранок – вообще ничего, – Грег посмотрел на меня внимательно, от давнишнего балагура ни осталось и следа, – А самое поганое, путь в партию тебе будет закрыт, а там должности, спецпайки, спецдачи, спецсанатории и другие блага.