– Марк Артурович, уверяю вас, это не так, – принялся оправдываться секретарь комитета, – Вы же сами отметили, что Чапыра умело манипулирует фактами. Это как раз тот случай.
– Посмотрим, Федор Александрович, Посмотрим. Если я окажусь не прав, я перед вами извинюсь, – не стал спорить обкомовец. – А сейчас давайте уже закончим с этим студентом и пригласим следующего. Время не резиновое, а у меня есть еще и другие дела.
– Согласен, надо заканчивать с Чапырой, – поддержал председатель экзаменационной комиссии. – Итак, товарищи, слушаю ваше мнение об оценке.
– Я свое мнение уже высказала и его не изменю. Студент Чапыра защитил свою дипломную работу на "отлично", – первой высказалась Любовь Михайловна.
– Более чем "неудовлетворительно" Чапыра не заслужил. Я свое согласие на положительную оценку не дам! – мстительно высказалась Вера Степановна.
– Это не объективно, товарищ Меркушева, – попытался ее образумить председатель, но та уперлась.
– Тем не менее это мое мнение, как члена экзаменационной комиссии! – заявила она.
– Марк Артурович? – председатель посмотрел в сторону обкомовца.
– "Хорошо". Снижаю на бал из-за неподобающего поведения студента, – объяснил он свою позицию.
– Вадим Андреевич? – председатель перевел взгляд на моего научного руководителя.
Было видно, что внутри Рогачева сейчас идет нешуточная борьба.
– "Хорошо", – наконец, решившись идти в кильватере у товарища из Обкома, ответил он.
– Осталось высказаться мне, – произнес председатель экзаменационной комиссии. – По моему мнению, студент защитился блестяще и даже сумел продемонстрировать нам свои теоретические познания, так сказать, на практике, – на этом месте председатель усмехнулся, – с меня – "Отлично". Значит в итоге получается оценка "хорошо".
– Почему это "хорошо"? – вновь возмутилась Меркушева, – получается "удовлетворительно".
– Вера Степановна, объясняю, – тяжелый вздох и председатель вновь продолжил, – "хорошо" в связи с вероятностью обжалования оценки "удовлетворительно" по причине необъективности и личной неприязни одного из членов экзаменационной комиссии. Студент Чапыра сегодня нам уже доказал, что не боится отстаивать свои права в том числе и путем обжалования неугодных ему решений. Вы хотите скандала? – проникновенно спросил он ее.
Казалась, Меркушева сейчас взорвется от переполняющей ее злости и возмущения.
Не дожидаясь ответа, председатель продолжил:
– Товарищ, Чапыра, поздравляю вас с защитой дипломной работы на оценку "хорошо".
– Спасибо, – искренне поблагодарил я его и еще троих членов экзаменационной комиссии, обойдя взглядом Меркушеву, словно пустое место.
– О месте вашей будущей работы, узнаете через пару дней. Информация о дате, когда состоится Комиссии по распределению будет вывешена в нашем корпусе на информационном стенде, – сообщил председатель, бросив нетерпеливый взгляд на дверь, и я послушно попрощался.
Глава 6
Двери, что я толкнул, выходя из аудитории, на что-то напоролись Сразу же послышались женские взвизги и быстрый топот удаляющихся ног, причем далеко не одной пары ног.
– Что здесь происходит?! – вслед за мной выскочила секретарь экзаменационной комиссии.
Она строгим взглядом обвила раскрасневшихся от неожиданности студенток, особым вниманием одарив парочку, что, морщась, потирали ушибленные уши и лбы.
У самой стены, прикрытая от взора секретаря худосочной фигурой Алексея сидела на корточках Елена Голдобина и со страдальческим выражением лица, массировала голень.
Мужская часть курса с невозмутимым видом стояла у окна и курила. Лебедевой не наблюдалось.
Секретарь начала говорить о регламенте и очередности, завладев вниманием студентов, и я, воспользовавшись моментом прошел к лестнице, что вела со второго этажа. Желание удовлетворять любопытство сокурсников, я не испытывал, да и вообще устал я что-то, а мне еще в травмпункт ехать.