Эдди не двигался с места, смолил сигарету и вслушивался в стук. Три удара, затем два, снова три. Выдохнув, как перед прыжком в воду, он смял в пальцах окурок и поднялся. Приоткрыв дверь на цепочке, шепнул в темноту:
— Тащите за дом. Буду ждать у заднего входа.
Предрассветные гости, тяжело дыша, переглянулись.
— Сукин сын, — заметил один хмельным голосом.
— Чёрт с ним, он платит, — отмахнулся подельник.
Они схватили ящик, который только что подняли на второй этаж и, матерясь, стали спускать его обратно по лестнице, скрипящей как Маргарита из кабаре.
Эдди владел редкой и уважаемой в эти времена профессией — он был механиком. Сколько во всём мире выжило людей, которые с техникой «на ты», мог знать только знатный врун. Но конкретно в Грантсе, с недавнего времени, техничных дел мастером остался только Эдди.
— Поставьте здесь, — приказал он, когда проволокли ящик. — И давайте аккуратнее.
— Начальник, — обиженно ответил наёмник, опуская ношу. — Мы груз через пустыню перли и хоть бы стрясли его!
— А нажраться под кактусом успели? Ладно, проехали. Нашли всё?
— Железяки — как по заказу. Вот с топливом напряг…
— Что за проблема?
— Кто-то отстреливает ходоков. Извини, начальник, но за бензином мы больше ни ногой. Шкура дороже, сам понимаешь.
Эдди кивнул.
— Ладно, валите. Оплата по договорённости. И не дай бог кому на глаза попадётесь у мастерской!
Наёмники отвалили, а Эдди задумался. Мешать ему мог только Далай. Жирный сукин сын подмял под свой зад всю торговлю бензином в Грантсе. Наверняка он, как и сам Эдди, пользуется услугами местной шайки. Устраняет конкурентов.
«Чёрт возьми, — фыркнул Эдди, — мы же с ним, вроде как, враждующие мафиози! Совсем как в старину».
Молодой механик достал портсигар и зажигалку. Это всё было старьём, купленным у того самого Далая. А вот сигареты — новенькие, ароматные, будто бы не из этого мира.
Эдди с удовольствием закурил.
Старик-пустынник вёл и вёл по одной ему заметной тропке сквозь каменно-ржавые завалы, бодро перескакивая через покрышки автомобилей. Самка поймала себя на мысли, что вряд ли сходу отыскала бы обратную дорогу без Бэтти. Подруга неслась где-то рядом — то забегала вперёд, то оставалась что-нибудь обнюхать.
— Следи за сукой! — вздрагивал дед Эдуард, когда собака мелькала в опасной близости.
Пока шли, Самка старалась представить, что её ждёт. Что за место, где чудаковатый отшельник нашёл «путь в другой мир»? Она надеялась, что пустынник её хотя бы не сожрёт…
Город Грантс действительно оказался не маленьким. Даром, что помойка, зато — большая. Они проходили мимо обшарпанных кирпичных зданий — книжки отца Себастьяна не врали! — в три этажа. Дома возвышались над девушкой, словно скалы-великаны.
— А ввв… вот и моя бе-берлога, — пустынник указал кисточкой на двухэтажное строение, выглядевшее свежее остальных.
— «Ма-стер-ска-я У-ран», — прочитала Самка.
— Х-хе, х-хе, — развеселился дед. — Кккрасавица, ещё и ггграмотная! Наш ггг… город стоит возле зззаброшенных урановых шахт. Лихое на-название для мастерской-то? А?
Отшельник направился не к лестнице на второй этаж, а в обход дома. Самка последовала за ним. Задний дворик сиял чистотой и подкупал забытой уютностью.
— Ппп… пожалуй внутрь, Самочка-кккрасавица, — дед Эдуард дружелюбно распахнул дверь.
Внутри пахло резиной и нефтью с металлическим оттенком. Стены были увешаны грубо выструганными деревянными полками, на которых хранился всякий хлам. В центре стояло нечто большое, укрытое грязно-серым тентом, который придавливал большой разводной ключ. В углу виднелась печь и пластиковый стол, уставленный тарелками.
— Ввв… видишь, как у меня много бббогатств? — похвастался отшельник. — Есть у ммм… меня что выпить, есть, чем закусить. Вот ттт… ты как давно кушала?
— Недавно, — призналась Самка. — Дней сорок назад.
— Ввв… вот видишь, — дед Эдуард вздохнул. — А ггг… говоришь — недавно! Ра-раньше каждый день жрали. Ггг… глянь на себя! Оборванка же!
Самка осмотрелась. Всё, как вчера, как неделю назад… В дыры на штанах видны голые коленки, майка почти расползлась по швам. Зато сапогами и новой кобурой странница очень гордилась.
— В бу-будущем, — продолжил старик, — тоже жрут от пуза! И я тттак хочу!