– Ни капли не похожа, – растерянно сказала Наталья Алексеевна.
– Поэтому ваша так красилась. Под фотографию на паспорте. Я же говорил, ей светлые волосы подходят.
– Документы как пропали? – спросил Огородников.
– Незадолго перед смертью потеряла паспорт. Получила новый. Но, когда умерла, старый паспорт обнаружился дома, а новый не нашли. Мать давно умерла, Галина жила с отцом, после похорон дочери он запил и через полгода допился до смерти. Остался брат, который значительно старше, жил со своей семьёй отдельно, с сестрой и отцом почти не общался. Об окружении рассказать ничего не мог. Соседи говорят, что Савельевы были необщительными, и никто к ним не ходил. Ну, до запоя отца, дальше там был проходной двор.
– Ясно, документы спёр и продал кто-то из собутыльников, тут концов не найдёшь. Зачем фальшивой Галине замужество было нужно, легализоваться? Если так, то теперь Трашкины никому не интересны.
– Ты уверен?
– Что опять не так?
– Детский праздник в «Озёрном».
– А что, там дети нафантазировали… подождите… там Саша Трашкина была? Я убью этого Кожевникова! Вот что мне делать с этими сынками вышестоящих пап? Но, может…
– Не может. Смотри.
– Это вам Стёпка дал? Ну, гад! А эта дрянь под куклу вырядилась!
– Узнал, Саша?
– Мода у девчонок на неё, как у моих сверстниц на Барби. У племянницы такая, сам дарил на девять лет. Вроде бы, научена за чужими не ходить, но за этой бы не удержалась! Ладно, я пошёл. Спасибо, благодетель, фронт работ мне определил!
– Дядя, – сказала ему вслед Наталья Алексеевна.
– Что?
– Фальшивый дядя вам к фронту.
– Блин! Орала на меня Таисия Андреевна! Как его теперь…
– А что, он разве не заходил к вам?
– Ну, заходил…
– Таисия Андреевна, тут к бабке не ходи, он паспорт чужой на руках имел, – объяснил ей Иван Иванович.
– Но по паспорту его можно в аэропорту отследить… даже если он по настоящему паспорту летал.
– И не факт, что летал.
– Как?
– Посмотрели расписание, как скоро из Архангельска можно до вас добраться. Судя по опозданию, подошли ответственно, даже проследили, когда самолёт в Новогорске приземлился. Наверняка за вами наблюдали, пока вы уезжать не собрались. Не исключено, что тут можно маленькую несостыковку обнаружить во времени.
– То есть дядя был местный?
– Может, из нашей области, может, из Новогорска или Энска. Но ясно, что не издалека. С Архангельском вы вряд ли разговаривали.
– Минуточку, – она даже глаза прикрыла, чтобы лучше думалось, – Да, точно, я не с ним разговаривала!
– Как не с ним?
– Он позвонил Лёне, требовал, чтобы покойницу в Архангельск увезли. Лёня блеял, возражений не находил. Я трубку взяла, дядю отбрила. Потом он перезвонил, сказал, что прилетит на похороны. Потом позвонил, что только что приземлился… да, точно, тут можно вашу нестыковку найти, не мог он за это время доехать! С Золотухиной поговорите, она со мной была. К отпеванию мы прибыли в пять минут одиннадцатого. А главное, что живьём я говорила с другим человеком!
– Не понял.
– По тембру голоса я различий не заметила. А вот по скорости… речь того, что по телефону, была, как говорится, «сто слов в минуту». А этот, что приезжал, говорил раздражённо, но степенно. Он так быстро говорить просто не умеет. И ещё. Дядю никто не фотографировал, но мы по дороге с кладбища заезжали за хлебом в мини-пекарню Левана.
– Ага, там рядом ювелирный. Спасибо. Мне бы с вашим внуком ещё пообщаться, кое-что уточнить.
– Нет, он уехал. Иван Иванович уточнял, его спрашивайте.
– В Архангельск? Может…
– Не может. Не в Архангельск.
– Ваше право, – вздохнул Огородников, уходя.
Иван Иванович встал и прошёлся по кабинету. Наталье Алексеевне даже интересно стало, отчего он так мнётся, хотя понимала, что есть ещё какие-то неприятные новости.
– Ну уж, добивайте!
– Вы хорошо знали первую жену вашего внука?
Ах, вот отчего он так мается!
Да вообще, можно сказать, не знала! Тогда, пять лет назад, она вышла из самолёта чуть живая. Он несколько раз заходил на посадку и вновь кружил над аэродромом. Когда Наталья Алексеевна спустилась на землю, от пронзительного ветра её моментально просквозило. Пассажиры гуськом потянулись по заледеневшему полю. Потом долго ждали, когда наконец подадут багаж. Со своей новой дорожной сумкой она вышла в стеклянные двери прямо на улицу и сразу наткнулась взглядом на знакомое лицо. Внук родной! Что же, её так и будет корёжить при его виде? Окликнула по имени, он с недоумением всё заглядывал ей в лицо, пока шли к такси.