Передохнув, занимается наведением порядка: полет траву, ножиком очищает гробницу и основание памятника от мха. Потом собирает траву и мусор в пакет и присаживается на скамейку. Глядит на мамину фотографию и бормочет:
– Как странно, мам, я много лет на кладбищах не бывала. Но вот сегодня я у тебя, а вчера была у Гали, или как там её зовут…
Вытянув ноги и прислонившись к ограде, она только теперь, через годы, осознаёт, что мама у неё была красавица. Большие голубые глаза, густые льняные волосы. Да, располнела в последние годы, но всё равно и на такую мужики оборачивались. К сожалению, дочь пошла в отца: кудрявая, волосы и глаза тёмные, рост небольшой, худой отец казался даже меньше на фоне пышной матери. И крупный нос, который так огорчал её в юности, у Натальи Алексеевны от отца. К счастью, её ребятишки курносенькие… господи, на что бы только она не согласилась ради того, чтобы всё это закончилось!
В тот день, когда она, лишившись адвокатской поддержки, шла домой, навстречу ей попалась Ольга Васильевна:
– Что с Сашенькой?
Наталья Алексеевна ответила, что девочка уехала с отцом, но ей хотелось бы сохранить место в садике: вдруг не уживётся? Воспитательница порекомендовала зайти к заведующей и написать заявление. Пока разговаривали, обратила внимание, что две немолодые женщины прислушивались к их разговору. Покачала головой пошла дальше. Вот как теперь определить, кто интересуется из любопытства, а кто засланный казачок?
Дом встретил непривычным видом, без крыши, с частично восстановленной стеной второго этажа. Над кладкой трудились два до синевы загоревших парня. Зайдя в дом, порадовалась тому, что не было слышно ни шагов, ни стука кирпичей, ни переговоров рабочих.
Последующие три дня прошли в строительстве. Хозяйка готовила для рабочих, молчаливых крепких парней, которых Кожевников поселил у неё в вагончике. Но, стоило ей выйти на рынок за продуктами, кто-нибудь непременно останавливал и спрашивал о Саше и Лёне. Анна Ивановна с величайшим раздражением явилась к ней, но, увидев стройку, малость поутихла, походила, с любопытством разглядывала строительные материалы, косясь взглядом на работяг и вынесла вердикт: «Ловченные ребята!» Потом вывела хозяйку за ворота и сказала:
– Не думай, что я у тебя сейчас спрашивать буду, где внуки твои. Но скажи мне, что я народу должна говорить, чтобы вам не навредить.
– В Архангельск уехали.
– Кто-то уже проверил, что их там нет.
– Ах, ссс…
– Согласна. Так что?
– А они ещё не доехали. Они в санатории.
– Дело говоришь. А лучше бы и ты тоже… в санаторий.
После того, как ночью во двор влезли двое неизвестных и пытались открыть входную дверь, а работяги их пытались задержать, но только получили по тыковкам, об отъезде заговорили и Кожевниковы. Валерий Андреевич упирал на то, что начинаются кровельные работы, а это дело очень громкое, и лучше бы хозяйке пожалеть свою голову, а Татьяна Ивановна добавила: