– Я не советую вам ехать в деревню. У вас натура деятельная, вы, когда волнуетесь, всегда что-то делаете. А у Маши что? У неё там только огород. Вы ж сельхозработы терпеть не можете! И вообще, Иван прав, надо всё-таки выяснить, нет ли тут денежного интереса. Остался у вас кто из родственников?
Наталья Алексеевна никогда и никому кроме внука не рассказывала о своей родне. Не стала и сейчас. Сказала, что у отца был второй брак, возможно, родился кто-нибудь. Но был он ремонтником на ткацкой фабрике, так что капиталов и бриллиантов нажить не мог.
– Так может, брат у вас есть, который банкиром стал? Съездите, откажитесь от наследства от имени всех ваших потомков!
Наталья Алексеевна только головой помотала: нет и нет! А потом подумала и решила: а почему нет? Изведётся же здесь! В брата-банкира она не верит, но просто закрыть гештальт, как Серёга говорил – неплохая идея. И стала собираться в дорогу. Вечером зашла Таисия Андреевна и выложила на стол обычный такой кнопочный телефон:
– Это вам в дорогу. Тут один номер, не знаю чей. Но в Успенске. Вдруг наедут. Телефон дал Костя, знаете его? У него ювелирный магазин. На днях записи с камер у него полиция изымала, так что он в курсе ваших обстоятельств. И вас знает откуда-то.
– У него в самом начале, когда магазин открыл, были проблемы по бухгалтерии. Его подруга меня попросила разобраться. Там ничего серьёзного, просто неопытный бухгалтер, и дел было дня на два, но он очень благодарил.
– Мужик он с прошлым, прошлое с Успенском связано, но сейчас у него вполне легальный бизнес. Хотя, говорят, не на его это деньги, а старика Наппельбаума. А телефон надо просто включить, и вас быстро найдут.
Она не стала спорить и сунула телефон на дно сумки. Что за шпионские страсти!
Телефон… а он ведь звонит! Но как-то тихо совсем. Наверное, оттого что в сумке много всякой ерунды. Отвечать неохота.
– Сонь, ты, что ли?
Наталья Алексеевна вздрагивает и просыпается. Оказывается, она задремала тут в тенёчке, привалившись к ограде. Это не телефон звонит, а дребезжит на ветру металлическими листьями венок на соседней ограде.
Шелестит трава, к ней взбирается от аллеи какая-то тётка. Она пугается отчего-то при виде Натальи Алексеевны, а потом сердито спрашивает:
– Что это вы тут делаете?
– А вы?
– Я-то здесь на своих могилках! А вы зачем сюда вошли?
– То есть вы Трашкиным родственница?
– Да!
– Документик предъявите!
Тётка не теряется:
– А что это я вам должна…
– Аналогично. А если, дамочка, вы родственница, то что же так могилки запустили? – Наталья Алексеевна встаёт, завязывает пакет с травой и мусором. – Ну-ка, живенько, ноги в руки и за водой, памятники мыть!
– С чего это я чужие памятники …
– Всё-таки чужие? Так какого чёрта ты прицепилась? Ну-ка, пошла вон отсюда!
Слава богу, не родственница, очень уж неприятная. Но с роднёй, безусловно, знакома. Как она окликнула, «Сонь»? Кто эта Софья: сестра, жена брата? Но как Наталья Алексеевна с ней! Это она скопировала соседку Таисию Андреевну, та к с хамами подобным образом расправляется.
Выбросив мусор в контейнер, она выходит за ворота. У ограды пара скамеечек, на одной из них сидит женщина, у ног её ведро с цветами. Ох, впору вернуться! Но ладно, перед отъездом не миновать сюда прийти, ещё банку надо принести с водой под цветы. Наталья Алексеевна спрашивает у неё, как проехать к гостинице и направляется к автобусной остановке. Расплачиваясь с водителем, видит, что к цветочнице подходит та тётка, что привязалась к ней у могилы, и вступает в разговор.
Центр в чём-то изменился, но меньше. На улице Советской здания старинные, но подновлённые. Гостиница тоже в старом особняке, внизу ресторан. Наталья Алексеевна без проблем получает номер, чувствуется, что гостей тут негусто. С чего начинать? Пожалуй, с обеда.
Возвратившись, чувствует себя вялой. Идти уже никуда не хочется. Может, прилечь? Годы уже не те, чтобы после бессонной ночи в автобусе ещё мотаться по городу. Правда, до дома тут всего ничего, пара кварталов. Стук в дверь, мужской голос: «Откройте!» Дрогнувшим сердцем почувствовала: вот оно! Но почему её так быстро нашли? Следили за ней? Вели по телефону? Надо было с Лёней посоветоваться, он в телефонах разбирается, как и в компьютерах, а она только кнопки умеет нажимать. Мысли метались, а руки уже шарили в сумке. Дезодорант сюда, а где тут зажигалка, она четверть века без неё из дома не выходит… а, вот! Так, газета с кроссвордами, бумажка из-под пирожка, купленного на остановке, пакет целлофановый, пачка с бумажными носовыми платками, вытащить их, скомкать… старое кухонное полотенце, брала с собой обувь протирать… достаточно! Всю груду на стеклянное блюдо из-под графина. В дверях гремит ключ. Она становится сбоку… чёрт, банкетка мешается… ах нет, и она пригодится! Подымает блюдо к датчику пожарной сигнализации, потом соскакивает на пол. В момент, когда дверь распахивается, она упирается в банкетку ногой и с силой толкает её к дверям. Мужик, который поспешил влететь в номер, споткнулся об неё и с матом рухнул на ковёр. Второму она пускает струю дезодоранта в лицо. Теперь и второй взвыл. Она присоединяется к их дуэту криком: «Пожар!» и вываливает на лежащего горящие бумажки.