Девушка хихикнула и шепнула:
– Не знаю, как его фамилия, но, вроде бы, он в банк напротив часто ходит. Слышала, что кличка у него Бетон.
В кафе Наталья Алексеевна спросила племянницу:
– Ты знаешь такого борова по кличке Бетон?
– Это, наверное, Биттон. Фамилия у него такая. Он хозяин нашего рынка.
– А я думала, банка. Ваня был с ним знаком?
– Да нет, откуда? Кто он, а кто Ваня… был.
– Ладно, пойду-ка я носик попудрю.
В туалете она быстро проверила кабинки: никого! И набрала Константина. Скороговоркой извинилась и спросила, не знает ли он, кто хозяин пропажи, из-за которой погибли её родственники. Он некоторое время молчал, а потом сказал, что не в курсе успенских дел, и спросил, для чего ей это. И она с отчаянием выкрикнула, что плевать и на месть, и на справедливость, и на корысть, ей бы живой остаться. И рассказала о визите Биттона. Потом решилась и призналась, что есть у неё предположение о том, как найти искомое. Он обещал разузнать всё и перезвонить в ближайшее время.
Не хотелось принимать звонок в номере, поэтому после ужина Наталья Алексеевна предложила пройтись по центру. Ничего хорошего из этого не вышло. Только они свернули на пешеходную улицу, как за Соней увязалось двое парней. То, что девушка не желала с ними общаться, и с ней пожилая сопровождающая, их абсолютно не смущало. После несколько попыток уговорить их отойти она остановилась и сказала:
– Вон там, кажется, Карташов. Позовём его?
Парни испарились. Наталья Алексеевна вздохнула и повернула к гостинице. И тут наконец-то прорезался Константин:
– Вы были правы. Биттон – фигура лишняя. А вы знаете, где пропажа?
– Нет, конечно. Это только предположение.
– Но это в доме?
– Да. Нам можно будет уехать?
– Наталья Алексеевна, я с вами предельно откровенен. Я изложил вашу ситуацию и получил ответ. Вы попали в мясорубку. Ваша жизнь никому не нужна, но и смерть тоже. Вы правильно поняли, что, если это попадёт в руки хозяину, то всё устаканится, и вы будете всем неинтересны. А если в чужие руки, то надо будет закрыть вам рот.
– Я поискать могу, но если весь город не нашёл!
Увы, разговор происходил в тот момент, когда они уже входили в гостиницу. Кто слышал их разговор? Администратор, возможно ещё кто-то. Но через полчаса за ними пришли. Когда открылась дверь и в номер вошло четверо мужиков, Наталья Алексеевна воскликнула:
– Боже мой, это дежавю какое-то!
– Не будем по-французски выражаться, я человек простой, – набычился Биттон. – Кому вы обещали что-то поискать?
– А я никому не отказываю, – ответила она.
– Вот и пойдёмте вместе поищем.
Наталья Алексеевна оглянулась на племянницу:
– Соня, ты подожди меня здесь…
– Зачем же здесь? Соня с нами поедет.
Наталья Алексеевна взяла сумочку с прикроватной тумбочки и шагнула к дверям. Парень, стоящий на входе, вырвал её из рук и высыпал содержимое на стол. «Точно дежавю», – вздохнула про себя она. Биттон подошёл, ладонью раскидал всё это по столешнице, взял смартфон, попытался его включить, потом увидел кнопочный и тоже нажал на кнопку включения. И тут её одолел истерический смех. Наталья Алексеевна подхватила со стола свёрнутый носовой платок и уткнулась в него. Биттон уставился на неё, наверное, думая, что она плачет, и она, с трудом сдерживая смех, выдавила из себя:
– Ну как тут без французского? Всё как вчера!
– Вещи собирайте!
Чувствуется, что её реакция на наезд его обозлила. Но при этом он промашек не допускал. Из кучи предметов на столе выхватил дешёвенькую пластмассовую зажигалку и сунул в карман, после чего кивнул своему человеку, и тот остальное скинул назад в сумку. А Наталья Алексеевна спокойно вытащила из бокового кармана дорожной сумки несколько пакетов, ссыпала в них мелочи из ванной и с тумбочки, вытащила из-под подушек ночные сорочки, аккуратно их свернула и всё это засунула в сумку. Покосилась на Соню. Она сидела на стуле, положив ладони на колени и спокойно глядела на происходящее. Блаженная? Да нет, она просто уже давно исчерпала свой эмоциональный ресурс. Угрозы, хамство, бедность, насмешки, голод – она же в этом всю жизнь живёт! Для неё это повседневность. И Наталья Алексеевна воззвала к богу, в которого никогда не верила: «Господи, если мы выживем, я постараюсь возместить всё этому несчастному ребёнку! И не допусти, чтобы моя Сашенька в таком аду жила!»
Один из парней ухватил одной рукой дорожную сумку, три пакета и дамскую сумочку и вышел в коридор. Наталья Алексеевна взяла за руку Соню и пошла следом. Они группой спустились к выходу. Администратор подняла голову и ласковым голоском протянула:
– Выезжаете?
Вот зря она это сказала! Промолчала бы, и Наталья Алексеевна не обратила бы на неё внимания. Ну, продала она постоялиц, так своя рубашка, как говорится… но ещё и лицемерить! И она, метнув на администраторшу яростный взгляд, выпалила: «Будешь ты проклята в детях своих!»