Тогда в деревне не до того было, он просто сказал бабушке, что Сидоровы об их существовании понятия не имели, и поэтому к их бедам отношения иметь не могут. А теперь они сидели вдвоём на кухне, и он подробно рассказывал об единственной родственнице по мужской линии, которую узнал лично. Бабушка покачала головой:
– Правду мама говорила, аукнется тем, кто детей своих бросает. Ишь, какая гадина тётка твоя!
– Так не тётка!
Рассказал о звонке Шиловицкой, что Кристина не пожалела денег, сделала анализ на родство, чтобы перед Сашей оправдаться. Видя, что бабушка не понимает, как это может быть, засмеялся:
– Ну, баб, если мы друг другу не родня, то кто-то из нас Сидорову не родня! Ну? Я прабабке на это намекнул, а она, судя по всему, расследование провела. Вот он мне сегодня позвонил, что желает с внуком родным познакомиться. А я ответил, что ни к чему это. Да, я тебе ещё не сказал, что сам с ним не встречался, а Соня удостоилась. Он к ней на автомойке приставал. Представляешь, старый козёл ко вчерашней школьнице?
– Значит, пока этот козёл лазил в чужие огороды, кто-то пасся в его собственном? Это хороший удар по его самомнению.
– Ну, и всё о Сидоровых. Теперь я тебе о мачехах своих расскажу.
Начал с того, как приехал в этот подмосковный городок, чтобы узнать об отце, и нашёл последнее место его прописки, познакомился с номерами три и четыре, причём номер четыре вроде бы фиктивная жена была, но, судя по проявлению чувств, всё-таки не совсем фиктивная. Что, когда позвонила Любе пятая жена на телефон, имевшийся у её адвоката со времён последнего развода отца, с просьбой разыскать родственников и уведомить о смерти Николая Трашкина, женщины нашли Лёню и деликатно сообщили, и выразили соболезнование, и пригласили его потом на поминки. И он встретился у них там со второй женой отца! Оказалось, что Люся случайно столкнулась с ней на улице. Они даже не были знакомы прежде, Люся только знала, что она большая начальница и прежняя жена Трашкина. Ольга Ивановна стояла растерянная, вернувшаяся после тюрьмы и не принятая родной дочерью. А Люся потащила её к себе. И Лёня рассказал обо всём, что случилось потом.
– Бабушка, они гораздо человечнее моей родной матери. Они об Ольге Ивановне подумали, что вдруг ей жить не на что, позвонили мне, чтобы ей денег передать. Если бы я нужен был отцу, и он забрал бы меня с собой, ни одна из них не сдала бы меня в казённое заведение. Нет… но тогда я бы не встретил Монику, у меня не было бы Саши… и тебя! В общем, что случилось, то случилось. Но они добрые. Вот сказал я им, что Ольга Ивановна мужика нашла. Они обе неустроенные в личной жизни. Но не позавидовали ей, а шумно обрадовались. А отец таких хороших обманул.
– Лёнечка, добрых легче обмануть, они доверчивые.
Лёня крутился, выполняя кое-какие заказы со старой работы, что-то подкидывал ему Тимофей. В общем, на жизнь хватало, но хотелось большего. Иногда местные обращались за помощью, но это был совсем не его профиль. Чаще что-нибудь по железу. Поэтому, в очередной раз увидев вызов с незнакомого телефона, он скривился. Но ответил. Не очень внятно говорящая по-русски дама заявила, что ей поручила поговорить с ним госпожа Ита Трашкин.
– Ну, говорите…
В общем, эта госпожа приглашает его в гости в Кейсарию. Лёня ответил, что очень благодарит за приглашение, но пока дела не позволяют ему отлучиться. Но когда-нибудь потом, возможно…
Дама настаивала, добавив, что перелёт в оба конца оплачен, что в случае необходимости может взять с собой родственников или друзей. Лёня решительно ответил, что это не решит его служебных проблем, и он вынужден отказаться. Голос отдалился, два женских голоса переговаривались на незнакомом языке. Потом дама спросила, есть ли у него возможность связаться по видеосвязи. Лёня согласился, и дама отключилась, предварительно пообещав скинуть логин.
– Бабушка, хочешь на мою израильскую мачеху взглянуть? Я сейчас ей по скайпу звонить буду.
– А это удобно?
– Вот здесь можешь сесть, тогда в камеру не попадёшь.
– А что ей нужно вообще?
– В гости зовёт. Очень настаивает.
– Зачем?
– Не знаю. Что-то показать хочет. Судя по всему, русского не знает. За неё какая-то женщина говорит, которая тоже не очень по-русски.
Вызов. Приём. На экране большое окно, за которым яркий солнечный день. Что вокруг – не особенно просматривается. Потом снова женщины заговорили, и камера смещается. Теперь она направлена на кровать, стоящую под этим окном. Подголовник поднят, на кровати полусидит женщина. Лёня, который раньше видел пятую жену отца на фотографии, которую Люба и Люся выловили в соцсетях, узнаёт её. Но узнаёт её и Наталья Алексеевна. Это женщина из её сна. Лёня слышит судорожный вздох бабушки и вспоминает о том же. Женщина что-то говорит. Камеру придвигают ближе. Снова говорит. Женский голос за кадром тихо отвечает, по интонации чувствуется, что возражает. Со стороны в кадре появляется спина крупной женщины, она сдёргивает одеяло с ног лежащей. Там вместо ног перебинтованные культи.