— В парк? Что же ей понадобилось в парке вечером? — изумилась мама Лии, — и Вася, ты скажи, сколько стоят его услуги, мы покроем все расходы.
— Что вы, — воскликнула я, — не нужно, у меня есть деньги. Лия мне не чужой человек, так же как и вы. Я вполне могу сама все оплатить.
— Ну, хоть часть расходов покроем, — настаивал на своем Вероника Игоревна.
— Поговорим об этом завтра, — сказала я, — во сколько будем встречаться?
— Я хотела утром поехать, — вздохнула она, — сил нет больше, терпеть.
— Я понимаю, — грустно сказала я, — тогда завтра я подъеду к девяти утра в отделение.
— Спокойной ночи, — сказала Вероника Игоревна.
— Спокойной ночи, — попрощалась я, и положила трубку.
Телефон тут же раздался мелодией, и я опять поморщилась. Вот зачем он звонит? Ведь не думает же он, что после всего я возьму трубку. Скинув вызов, я опять отключила телефон. Что же делать? Номер поменять? Или добавить его в черный список? Надо будет подумать над этим.
Ночь опять прошла беспокойно. Все-таки надо обратиться в больницу, ребра меня очень сильно беспокоят, так же как и голова. А еще я думала, писать ли заявление на Марка. Не то что бы я покрывала его, или жалела. Нет, я была бы рада тому, что его накажут. Но у него были очень влиятельные знакомые, которые были связаны с правоохранительными органами. Поэтому я не питала иллюзий по поводу наказания. Как бы меня саму не выставили идиоткой.
Утром встала за три часа до выхода. Хорошо, что на улице в это время темно, и я спокойно погуляла с Данку. Покормив и его и себя, я наложила макияж, и с тяжелым сердцем отправилась к участку. Что отвечать на вопросы Вероники Игоревны по поводу своего состояния и внешности? Не имела никакого понятия. Но рядом с ней быть в эти часы я была обязана.
Выйдя из такси, сразу же увидела Веронику Игоревну, и Николая Федоровича возле крыльца.
— Здравствуйте, — поздоровалась я с ними. Желать доброго утра было бы жестоко. Сейчас у нас не бывает добрых дней.
— Вася? Что с тобой случилось милая? Кто это сделал? — взяв мое лицо в ладони, Вероника Игоревна обеспокоенно осматривала меня.
— Все хорошо, — постаралась я улыбнуться.
— Ничего хорошего, — пробасил Николай Федорович, — это тебя так твой мужик отходил?
— Николай Федорович, Вероника Игоревна, я сама разберусь с этим, — сказала я строго, — сейчас это не первостепенно. Пойдемте подавать заявление.
— Детка, давай после мы поедем к нам в гости. И ты нам все расскажешь, — сказала она, — обещаю, что не будем вмешиваться. Просто выговоришься.
— Хорошо, — согласилась я, — обязательно заедим.
В участке мы провели часа три точно. У меня сразу взяли показания, я дала контакты частного детектива, может хоть так у них пойдет дело быстрее. Следователь, которому дали дело, был достаточно молодым. Этот факт не понравился родителям Лии, а меня вполне устроил. Молодой, значит есть желание и энергия. В их деле это главное.
— А вы не хотите подать заявление? — спросил он, всматриваясь в мое лицо.
— Я? — не поняла я вопроса, — зачем вам еще одно заявление? Разве не хватит заявления от родителей?
— Вы меня не правильно поняли, — улыбнулся он, — не по поводу вашей подруги. Заявление о побоях.
— А вы об этом? — прикоснулась я рукой к щеке, — не думаю, что это что-то даст.
— Почему же? — поднял он брови в удивлении, — или вы настолько не верите в полицию?
— Верю, но вряд ли я смогу что-то добиться, — опустила я глаза, стыдно то как, — у человека, который это совершил, есть связи. Если вы понимаете, о чем я.
— К сожалению, понимаю, — сказал он, нахмурившись, — но если передумаете, вы приходите. Я постараюсь дать вашему делу максимальный ход.
— Вы лучше максимально займитесь поисками пропавшей, — сказала я, — а синяки заживут, человек забудется. Лучше сейчас сосредоточить внимание на Лии.
— Все-таки, вы подумайте. До свидания, — попрощался следователь.
Попрощавшись я вышла из отделения. Родители Лии меня ждали в машине.
— Ну, как все прошло? — спросила меня Вероника Игоревна.
— Нормально. Я дала контакты Давида Игнатьевича, может так дело пойдет быстрее, — сказала я, и достала телефон, что бы предупредить детектива, звонить не стала, просто написала смс.
— Слишком молод следователь, не опытен, — хмуро сказал Николай Федорович.
— Это наоборот хорошо, — сказала я, — не в том, что он не опытен. А в том, что молод. Больше стремления показать себя, больше энергии.