— Может ты и права, — вздохнула Вероника Игоревна, — поехали, Коль, будем Васю чаем отпаивать.
Просидев часа три в компании родителей Лии, я рассказала им все, что у меня произошло с Марком. Вероника Игоревна ласково меня гладила по голове, она просто слушала, и не давала советов, просто дав мне выговориться, и поддержав. Мне действительно стало как-то легче, но я чувствовала, что этого не достаточно. Я медленно, но верно начала погружаться в отчаянную депрессию, как бы сильно я этому не сопротивлялась.
Глава 3
С момента обнаружения пропажи Лии прошла неделя. Детектив вместе с полицией зашли в тупик.
Просмотрев все камеры, они так и не увидели, что бы она выходила, или что-то или кого-то подозрительного. Были найдены все, кто в этот момент выходил из парка и допрошены. Но никто ничего не видел, и не слышал. Зайдя в парк, Лия там пропала бесследно.
Завтра полицейские должны весь парк обойти с собаками. Это последняя надежда, напасть хоть на какой-то след.
Всю эту неделю, я все больше погружаюсь в депрессию. Марк меня поджидает под подъездом, и только когда он уходил на работу, или спать, я могу выйти из дома. Данку понимающе принял условие ходить в собачий туалет, которым я обзавелась при первой же возможности.
Мое состояние тревожило Веронику Игоревну, которая навещала меня несколько раз за эту неделю. Сама она выглядела не многим лучше. Пропажа Лии подкосила нас всех. Я даже начала верить в инопланетян. Ведь не мог человек так бесследно раствориться в воздухе.
В интернете нашла много материалов на эту тему, но остатки здравого рассудка говорили, что это не тот путь поиска, на который надо ступать. С каждым днем рассудок сдавался под натиском депрессии. Я тихо сходила с ума, варясь круглыми сутками в своих мыслях.
Как только мне удавалось выскользнуть из дома, я сразу направлялась в отдел полиции, где был следователь, который вел дело о пропажи Лии. Я часами его расспрашивала, и делала предположения, наседала на него. И видимо я его настолько достала, что в один из дней, он протянул мне визитку психотерапевта, посоветовав не затягивать с его посещением. Тогда я впервые сорвалась, и нахамила ему, из-за чего была выгнана с участка, и получила запрет на его посещение, на время ведения следствия. Все данные теперь мне должен был передавать Давид Игнатьевич.
Мое возмущение было настолько сильным, что по приезду домой, я позвонила Веронике Игоревне с жалобой на следователя, который меня счел психически нездоровым человеком.
— Представляете, он мне дал визитку психотерапевта, — возмущалась я в трубку, — я что, похожа на сумасшедшую?
— Милая, успокойся, — просительно проговорила Вероника Игоревна, — психотерапевты помогают выходить из депрессии, и справляться с твоими проблемами. Может, ты прислушаешься, и посетишь данного доктора?
— Вы что сговорились все? — удивленно вскинула я брови, — все с моей головой нормально. Мне надо найти Лию. Сейчас это первостепенная задача.
— Вася, когда я к тебе приезжала, на тебе лица не было, — вздохнула Вероника Игоревна, — когда ты ела в последний раз?
— Это вообще не имеет никого отношения к делу, — ответила я, злясь на весь мир.
— Самое прямое, — сказала она, — не доводи себя. Лии бы это не понравилось. Ты не досыпаешь, не доедаешь. Постоянно находишься в мыслях о поисках. Это наша задача, а не твоя, Вася. Не закапывай себя в это так глубоко, у тебя еще вся жизнь впереди.
— Я так не могу, — всхлипнула я, — без нее я себя чувствую неполноценно. Как будто половину души вырвали.
— Я понимаю милая, — по голосу вероники Игоревны стало понятно, что она тоже плачет, — я каждый день умираю, и Коля тоже. Мы не успокоимся, пока не найдем нашу дочь. Но тебе не обязательно тащить этот груз на себе, передай его нам, родителям. Это наша обязанность. И как бы мне сложно не было об этом говорить….Научись жить без Лии.
— Вы думаете, надежды нет? — тихо спросила я.
— Я всегда буду холить, и лелеять надежду, которая не покинет моего сердца. Но все указывает на то, что ее не найдут, — тихо проговорила Вероника Игоревна, и скинула вызов.
Я смотрела на потухший экран телефона, и не понимала, что мне делать, или что я чувствую. Сейчас внутри меня было пусто. Полностью, одна сплошная зияющая черная дыра. Я и сама уже поняла, что живую Лию уже вряд ли найдут. Но мой мозг упорно не хотел с этим мириться. Или не мозг, а душа? Я так сильно запуталась. Как же мне теперь жить? Как можно ее отпустить? Ведь неизвестно ничего. А вдруг я отпущу, а Лия найдется? Как я тогда смогу смотреть ей в глаза, зная, что я так быстро сдалась? Как смогу с этим жить?