Ратимир что-то кричал вслед, но Яр не слушал. Бежал со всех ног к бане, где находилась его жена. Только подошел ближе, как чуткий слух разобрал стон, полный муки. Ноги так и подкосились, а на лбу липкий пот выступил. Ох, а может и зря он Ратимира не послушал? Руки тряслись как у последнего запойного доходяги, когда он тянулся к низенькой дверке. И опять ему преградили путь! Дарина или Всеведа… И как Ланушка их различает?
— Пробрался таки, — зацокала недовольная берегиня, — Мне еще оборотня здоровенного тут в чувство приводить не хватало! Чего подхватился, пустоголовый?
Дарина. Всеведа бы так не ругалась, сразу веником взашей прогнала.
— Пусти к жене! Я…
От громкого стона сердце кровью заплакало. Наплевав на берегиню Яр рванулся вперед. Но женская ручка легонько к двери прикоснулась и сколько бы он не пытался попасть внутрь, ничего не выходило!
— Да погоди ты, бестолковый! Слушай!
Слушать?! Ее стоны, полные боли? Да за что его бедной жене такое?! Оборотень заметался с новой силой.
— Только бы все хорошо было… только бы… Не прикоснусь больше! Никогда! — бормотал он, расхаживая перед носом у Дарины.
— Все мужики так говорят, до той поры пока дитя к груди не прижмут, — усмехнулась берегиня. Ее словам вторил громкий детский плачь. У него руки так и опустились.
— По бревну баню разнесу, если сей же час не пустишь, — угрожающе прорычал он.
Но злая женщина только усмехнулась криво. Следила за ним своими глазищами зелеными, хоть бы на волос подвинулась! Мгновенья казались вечностью, но вот следом за первым криком раздался другой.
— Ну наконец-то, — вздохнула берегиня. — Иди уже. Только дух в теле удержи.
Как тут удержишь-то? Пол под ногами ходуном ходил, пока он предбанник миновал. А уж когда вошел…
Запах крови и боли мешался с цветущим благоуханием весны. Яр кинулся к своей жене, лежащей на лавках.
— Ланушка, любимая!
Тихая и ослабленная княжна посмотрела на него темными глазами. И сколько счастья там было! Разве это возможно? Он с нежностью провел рукой по холодному, взмокшему от пота лбу. Девушка нашла сил лишь на чуть заметную улыбку.
— Жену приласкал, а теперь и на своего сына погляди, — со смешком проговорила Всеведа.
Он обернулся и тут же коварная берегиня сунула ему в руки тугой, пищащий сверток. По наитию он перехватил ребенка и замер. Быть не может!
Среди мягких складок ткани виднелось крохотное личико. Маленькие глазки в опушке темных ресниц блестели золотом. А волосы… белоснежный, еще мокроватый пух покрывал круглую головенку. Ребенок зевнул, показывая маленькие, едва проклюнувшиеся клычки, схмурил бровки, словно раздумывал, и вдруг… обернулся!
— Давно Велес ждал его рождения, — тепло отозвалась вошедшая Дарина, — И вот, свершилось наконец-то!
А Яр смотрел на белого, еще слепого волчонка, что широко разевал крохотную черную пасть и скреб ткань темными коготками. Смотрел и глазам своим поверить не мог. Невозможно! Ведь это сказки все! Но чудо в его руках живо о себе знать дало мягким тычком в ладонь. На зуб попробовало палец и тут же фыркнуло. Не вкусно! А Яр во все глаза разглядывал удивительного волчонка. Снова и снова выискивал хоть одну подпалину, но так ничего и не находил.
Вдруг из широкой люльки, что стояла в уголке, донесся требовательный, громкий писк.
— Голосистая какая! Обделили бедную, отцовской лаской. Иди уже, успокой дочь, — и, ловко перехватив у онемевшего Яра сверток с волчонком, Дарина перенесла его к княжне.
А он, как в тумане, подошел к хнычущей девчушке. Нет, не выдержит его сердце столько счастья. Вот сейчас же от невыносимой радости разлетится клочьями. Какая красавица! Волосы чернее ночи и небесные глаза матери. Поскорее Яр протянул руку, чтобы прикосновением убедить себя в том, что милость Велеса сегодня безгранична. Крохотные пальчики тут же уцепились за край рукава. Как и брат, маленькая оборотница почуяла зов его скулящего на все лады зверя и обернулась. Черненькие лапки мигом увязли в складках ткани. Сердито прижимая ушки и скаля клычки, волчица с требовательными восклицаниями пыталась освободиться.
— Упрямая, — хмыкнула за спиной одна из берегинь, — Вся в тебя.
Яр подхватил свою красавицу и осторожно погладил по головке. И оборотница тут же успокоилась. Распласталась на пеленках и довольно засопела. Но подержать дочь ему тоже дали не долго. Проворно отняв драгоценную ношу, его нагло вытолкали из бани.
— Иди, воздуха глотни, — посмеивалась Дарина, — а то лопнешь сейчас от гордости. А жена твоя пускай отдохнет. Намаялась.
Ошалевший от свалившегося на него счастья, Яр покорно дал себя выставить. Только и успел поцеловать на последок онемевшую от усталости возлюбленную. А потом он куда-то шел, что-то говорил и даже приказы какие-то отдавал, но голова как во хмельном дурмане была. Только и прояснилась, когда к вечеру в спальные покои перенесли княжну и детей. Его любимая была все еще слаба, но уже могла сидеть на постели и вести беседу.
И ему так много хотелось ей сказать, поделиться бушующими в сердце чувствами, но все слова вдруг стали ничтожно бледными и совсем не могли выразить и сотой доли того, что ярким огнем полыхало внутри.
— Я так люблю вас, — тихо произнес Яр, осторожно обнимая свою возлюбленную. Их дети сладко посапывали. Но не в приготовленной люльке, а на кровати, как раз между отцом и матерью.
— И мы тебя, — шепнула Ланушка. И в ее прекрасных глазах Яр увидел отражение того счастья, что до краев наполняло его душу.
***
Зал в хоромах вожака был полон. Люди и оборотни пытались говорить в пол голоса, но все равно гул стоял знатный.
— И яблоку упасть негде, — проворчала Дарина, — Все ноги в блин оттоптаны.
Ее сестра только усмехнулась. Глаза женщины неотрывно следили за действом перед троном. Там находился новый вожак Стаи. Вместе с женой и детьми.
— Хороши волчата получились, — посмеивалась женщина, глядя как серьезно и пристально смотрят вокруг маленькие оборотни, — И имена под стать.
Маленький Велеслав стойко сносил чрезмерное внимание, словно знал, что его рождение этому причина. Еще бы! Белый волк! Да в селение сейчас сбежались все, кто хоть как-то на лапах и ногах держится. Хотели своими глазами на чудо глянуть. Яромила сдаваться не желала. Бойкая волчица лепетала что-то свое, привлекая этим внимание. Все женщины умильно ахали, глядя на хорошенькую чернокудрую девчушку-забавушку. Куколок натащили, хоть лавку открывай.
Яр и Лана сидели по обе стороны от детей. Вожак выглядел расслаблено, но на самом деле зорко следил за толкущимися людьми. Однако его усердие было напрасно. Даже те, кто был не доволен восхождением Черного Волка на трон, сейчас вели себя смирнее овечки. Милость Велеса окоротила брехливые языки и отвела косые взгляды.
Но ни только оборотни присутствовали сейчас в зале Тут же были и послы от Серединных земель и Зоряна со своим новым мужем. Светлая радость лучилась в глазах людей, а волчий народ как никогда благосклонно посматривал в сторону своих гостей.
— Ну что ж… Пожалуй тут и без нас обойдутся, как думаешь? — скрывая улыбку, шепнула сестре Всеведа. Дарина вздохнула тихонько.
— Прикипела к ним. Каждый раз как по живому вырывать из сердца приходится.
Всеведа промолчала. Ни к чему говорить, что и ей непросто это дается. Потому не прощаясь и уходят. Легче так.
— Это наша судьба, — напомнила она сестре.
— Знаю. За ней и последуем. И куда же на этот раз? Как думаешь?
Всеведа хитро прищурилась.
— Занятное гадание мне давеча разложить пришлось…, - и, наклонившись к сестре, она быстро что-то зашептала.
— О-о-о, — протянула Дарина, — Никак еще одного упрямца на путь верный направить решила… Не боишься с носом остаться?
Всеведа фыркнула.
— А то впервой нам! Да и силы нынче все при нас. Справимся!
И две берегини тихо покинули шумные хоромы. Никем не замеченные, проскользнули по людным улицам Белокаменной и скрылись в лесной глуши.