То был последний раз, что они видели Кожаного Чулка, чье быстрое продвижение намного опередило тех, кто по распоряжению и при личном участии судьи Темпла отправился за ним вдогонку. Охотник ушел далеко на Запад — один из первых среди тех пионеров, которые открывают в стране новые земли для своего народа.
Послесловие к романам «СЛЕДОПЫТ» и «ПИОНЕРЫ»
После того как мы закрыли замечательную книгу Купера «Последний из могикан», в нашей памяти остался образ глубоко опечаленного Соколиного Глаза и убитого горем Великого Змея, потерявшего любимого сына — юного Ункаса. Его унесла длившаяся десятилетиями воина между французскими и английскими колонизаторами за захват американских земель.
В только что прочитанной книге, где продолжено описание этой войны, перед читателями вновь возникает Натаниэль Бампо. Следопыт и разведчик английской армии, он и здесь, как всегда, отважен, находчив, благороден, полон ненависти к ненужным жестокостям, мечтает о мирном и чистом существовании людей, осуждает расовое высокомерие колонизаторов.
Совсем немного времени прошло с тех пор, как погибли Ункас и Кора, быть может, год или два. Все, что совершается на страницах «Следопыта», относится к самому концу 50-х годов XVIII века.
Опасные и трагические приключения героев «Следопыта» связаны прежде всего с войной. На водах и острог вах огромного озера Онтарио пролилась кровь французов, англичан, индейцев, осиротела благородная Мэйбл, потеряв своего отца, сержанта Дунхема, убит лукавый индеец Разящая Стрела, перешедший на сторону французов, погиб предатель квартирмейстер Мюр и многие другие.
Уверены ли те, кто рискует своей жизнью и отдает ее за английские интересы, что война, которую они ведут, справедлива? Над этим не задумывается ни сержант Дунхем, честный вояка, ни старый моряк Кэп, с появлением которого на страницах романа повеяло соленым воздухом морей и безбрежных океанов... Ворчун Кэп, с его презрением к пресным водам, с его склонностью определять все только терминами морского словаря, вносит струю грубоватого, но доброго юмора в иной раз печальные и жестокие эпизоды романа.
Страницы, на которых оживает образ старого моряка, невольно заставляют вспомнить самого Купера, который в молодости увлекся романтикой морских плаваний, бежал из дома и прослужил несколько лет во флоте. Как раз на озере Онтарио молодой моряк Купер задолго до того, как он написал свой роман, строил с другими американскими моряками военный бриг. Тема моря навсегда осталась ему близка...
Итак, Дунхем и Кэп не сомневаются в том, что они делают справедливое дело. В «Последнем из могикан», написанном за четырнадцать лет до «Следопыта» (этот роман появился в 1840 году), Купер и сам был недостаточно объективен в решении этого вопроса. Мы помним, какими черными красками он рисовал именно французского командира Манкольма и тех индейцев, которые поддерживали его. В «Следопыте» автор начинает по-новому оценивать некоторые явления. И те герои книги, в которых Купер воплотил черты душевной чистоты и честности; уже понимают, что между жестокими и коварными методами ведения войны, да и между целями ее у англичан и французов разницы нет. Так, Следопыт поддерживает Мэйбл Дунхем, когда она, осуждая обман и подкуп индейцев, говорит: «Не понимаю, почему то, что справедливо для короля Георга, не должно считаться справедливым и для короля Людовика», и: «Если французы поступают дурно, подкупая туземцев, чтобы они воевали с их врагами, то, казалось бы, это одинаково не благородно и со стороны англичан».
Мэйбл, так же как и Следопыт и, конечно же, как сам автор, по достоинству оценивает жестокость колонизаторов, победно шествующих по землям, которыми столетиями владели индейские племена. «Ингизы очень жадный, — говорит Июньская Роса, — отнимай лес, охота, гони шесть племя туда, где солнце сядет; злой король, злой люди.
Бледнолицый — «ух как плохо!». «Мэйбл знала, — добавляет автор, — что в словах индианки много горькой правды ...чтобы пытаться возразить...»
Благородный Следопыт, участвуя в этой войне как необычайно меткий стрелок и сообразительный разведчик, оказывается в положении человека, который помогает жестокому уничтожению людей. И человечный, добрый Натти мечтает о мире, «чтобы по-прежнему можно было бродить по лесам, не встречая никаких врагов, кроме зверей и рыб».