Хозяин кибитки еле заметным наклоном головы ответил на приветствие вошедших. Справа от себя, возле очага, указал им место. Когда смущенный всем этим Караджа попытался сесть подальше, Ходжам подал ему знак придвинуться ближе к лампе. Баллы опустился рядом с чабаном. Теперь на них обоих падал яркий свет.
Не произнося ни слова, он внимательно оглядел их своими черными, почти круглыми глазами. Вошедшие сидели, низко опустив головы. Когда Ходжам почтительно справился о их здоровье, Караджа еле слышно ответил:
— Слава аллаху.
— Откуда идете?
— С пастбища Гагшал.
— Это твой сын?
— Нет, следопыта Мурадгельды.
— Как зовут?
— Баллы.
— А как тебя зовут?
— Караджа.
— Пока аллах с нами, дела наши будут со временем улажены. Как говорится: «Поспешность от шайтана, терпеливость — от аллаха». Не спешите, проявите терпение! Караджа, вам нельзя так быстро ходить. В вашем сердце изъян. А жить с таким изъяном нелегко. Ходите медленнее, не поднимайте тяжести…
— Пришлось спешить, Ходжам-ага.
— Мы все знаем. Когда мы говорим, вы должны сидеть молча. Баллы, хвала аллаху, умный мальчик. В будущем он станет хорошим следопытом, даже искуснее своего отца. Не печальтесь, вы найдете пропавших верблюдов.
Ходжам прервал свою речь. Пораженный его осведомленностью, старый чабан не сводил с него глаз. Ходжам неторопливо достал из сумочки толстую книгу в кожаном переплете, поднял кверху, дотронулся ею до широкого блестящего лба, а потом и до толстых темных губ. Затем положил книгу на шкатулку и раскрыл на середине. Долго и внимательно вглядывался в ее страницы. Потом заговорил:
— Девять верблюдов. Два верблюжонка. Всего получается одиннадцать. Да золотистая верблюдица скоро должна принести приплод. С трудом передвигается… Они и сейчас идут. Их ведут два всадника. В книге видно — один конь крупный, серой масти, а другой — гнедой. Серого коня вы должны знать. Правда, Караджа?
Караджа вспомнил серого коня Таймаз-котура и поспешно подтвердил:
— Правда, Ходжам-ага, все, что вы говорите, правда.
Ходжам закрыл книгу. Вложил ее обратно в сумку и водворил на прежнее место. Затем он протянул правую руку к двери и, словно пытаясь что-то изловить, трижды махнул кистью. В дверях появился коренастый человек.
— Наши гости сильно устали. Укажите им место для ночлега. Завтра до рассвета накормите их и проводите в дорогу. У Караджа больное сердце, подыщите ему осла.
И потом добавил, обращаясь уже к посетителям:
— Идите, да поможет вам создатель, да будут вам добрые ангелы спутниками.
Он опустил голову и стал читать молитву. Взгляд Баллы упал на гору ковров, халатов, узлов, которые лежали позади Ходжам а. В это мгновение тот поднял голову и произнес: «Оминь!».
Все вслед за Ходжамом провели руками по лицу.
— Ходжам-ага, да возблагодарит вас аллах, сейчас у нас ничего нет, но будем живы, найдем верблюдов, и я в долгу не останусь, — низко кланяясь и пятясь, Караджа добрался до двери.
Коренастый человек, видимо, обозлился на них за что-то: ни постели им не дал, ни подушки. Караджа и Баллы, подложив под головы свои тельпеки, улеглись спать на той кошме, где ужинали. Мысли блуждали и путались в голове. «Человек на сером коне, это, наверно, тот, кто и у вас с папой украл верблюдов», — шепнул мальчик.
— Ну, да. Конечно, Таймаз-котур. Ведь Ходжам-ага сказал, что и ты его тоже знаешь.
Усталый Баллы тихо отозвался на слова чабана: «удивительно!». — И тут же смолк. Быстро заснул и Караджа. Парнишке приснился сон.
Накинув на плечи длинный шелковый халат, Ходжа идет вперед. И вдруг, превратив свой полосатый халат в крылья и подхватив Баллы, он взлетает. Сверху они замечают цепочку верблю́дов, движущихся по широкому ущелью Черной горы. Впереди всех шагает верблюдица Баллы. Ведущий верблюдов Таймаз-котур, увидев летящего Ходжа, бросается наутек, хлестал кнутом своего серого коня. Ходжа с высоты бросает мальчика на золотистую верблюдицу. Падая и переворачиваясь в воздухе, Баллы просыпается.
Только начало светать. Он видит, как мучается, наверно, тоже от сновидений Караджа: что-то бормочет несвязное, и вдруг, испуганно вскочив, широко раскрывает глаза. Увидев Баллы, он облегченно вздыхает. В это время коренастый приносит им чай и чурек.
ХОДЖАМУРАД
Караджа и Баллы, примостившись вдвоем на белюм ишаке, пустились в путь. Вокруг посветлело. Баллы спрыгнул с ишака и быстро пошел по следам верблюдов. Узенькая тропинка, по которой они прошли, вела к железной дороге. А Караджа долго молчал, видимо, о чем-то раздумывая. Потом заговорил вслух: