— Спасибо, Молла-ага. Мы никогда не забудем вашей доброты! — заранее поблагодарил его Ораз.
Перед тем, как отправиться в путь, он прижал к груди своих мальчиков:
— Прощайте, дети, Молла-ага нам поможет и скоро все мы увидимся в родных местах!
Простился со своими младшими братьями к наказал им:
— Братишки, работайте хорошо, не оставляйте детишек моих голодными. Аннагуль, не тревожься за нас, смотри за детьми, пусть они не плачут, будем здоровы, скоро увидимся, — подбодрил жену, и они с братом отправились в путь.
В дороге во время одного привала Ораз незаметно стал разглядывать своего предводителя. Его голубые глаза казались безжизненно застывшими, словно сделанными из стекла. Передние зубы то́рчали, как у дикого кабана. "У такого человека не может быть жалости, добраться бы нам благополучно до родного села», — со страхом подумал он, жалея, что оставил вдали своих детей и отправился с этим подозрительным человеком. Неся на себе груз Моллы, Ораз с братом и не ведали, что уже благополучно миновали границу.
Сейчас они сидят у подножья огромного Карадага. В эту минуту, спрятавшись за больши́м валуно́м. Молла убеждал своего дружка: «Бердымурад, не будь глуп-цом, их нельзя отпускать. Ведь когда они доберутся до своего села, то начнут распускать о нас бог знает какие слухи», — тихим голосом доказывал он приятелю. «Нет, я не согласен. Лучше отпустим их», — также тихо отвечал Бердымурад. «Отпустим, отпустим,» — передразнил его предводитель. «А если они выдадут нас?» — грозил спутнику редкобородый. И Бердымурад покорно замолчал.
Когда они вернулись из-за валуна, Ораз почему-то испугался.
— Молла-ага, что-то случилось? — спросил он, глядя на его холодные, неподвижные глаза.
— Вот, мой друг, — сказал нарочито спокойным голосом Молла, — я сдержал свое слово, перевел вас через границу, теперь идите прямо на север и как только перейдете через Аладаг, увидите село.
— Значит, границу мы уже перешли? — заглянул Ораз со страхом и надеждой в непроницаемое лицо Моллы.
— Давно уже пересекли, — спокойно ответил тот. — Идите с богом. И если встретите пограничников, не пытайтесь бежать, поднимите руки и остановитесь. У вас не найдут ничего и отпустят. Скажите им, что возвращаетесь в родные места. Обо мне и Бердымураде — ни слова.
— Хорошо, Молла-ага, ничего не скажем о вас, если даже будут бить или пытать нас. А теперь мы можем идти?
— Я же сказал: идите.
— Вот, Молла-ага, ваш груз. — Ораз передал ему свою торбу и торбу брата. — Молла-ага, помогите перебраться моим братишкам и детям, — попросил он в последний раз.
Когда он повернулся, чтобы уйти. Молла со словами: «Будь спокоен, я их передам тебе прямо в руки», — вонзил нож ему в спину, чуть пониже левой лопатки.
Ораз только и сумел прошептать: «Непес, братишка, беги!..». Но Непес не успел убежать. Он тоже упал рядом с братом.
А дождь продолжал моросить.
ГОЛУБОГЛАЗЫЙ МОЛЛА
С восходом солнца Сухов, Баллы и другие прибыли на то место, где, как предполагалось, прошли нарушители. Сойдя с коней, они тщательно осмотрели окрестность. На земле виднелись ямки, похожие на следы огромного человека, они кем-то или чем-то изрыты. Прошедший сильный дождь разрушил ямки по краям. После дождя был сильный ветер, а сейчас выглянуло немилосердное солнце, оно так жарит своими лучами, что кажется вот-вот прошибет голову. Поднятый этим горячим солнцем с земли и трав густой пар устремлялся в небо, словно дышал в него из глубины горного ущелья какой-то сказочный великан.
Собаки здесь оказались бессильными. Даже те, у которых необычайно острый нюх, теряют след. После ночного дождя, утреннего ветра и вот такой жары не осталось никаких запахов от тех, кого им приходилось искать.
Все с надеждой поглядывали на Баллы, словно ждали от него следопытских чудес. Пограничники, бывшие здесь в наряде, утверждали, что еще вчера этих ямок не было и что они могли образоваться только прошлой ночью, и к тому же предполагали: не за границу переходили люди, а, наоборот, оттуда шли в пашу сторону. Но по этим смутным следам вообще невозможно было определить, в какую сторону прошли люди. Не было здесь заметно ни носков, ни пяток. Приглядевшись внимательно к этим размытым следам, Баллы перестал Сомневаться, в какую сторону проследовали люди. Молча отступил в сторону, где прибитая было ливнем трава, от солнца и ветра почти высохла и поднялась. А на песчаном берегу арыка он снова набрел на те же размытые ямки. Баллы еще раз хорошенько вгляделся в их расположение.