— Кажется, доносится какой-то шум?!
Молла выполз под ветви арчи, вроде ничего не слышно. Где-то там далеко внизу лежат, конечно же, безмолвно Ораз и Непес. Но вдруг откуда-то снизу донесся топот конских копыт. Он напряг зрение и увидел, что похожий на Непеса молодой джигит идет вдоль арыка, оглядываясь по сторонам. «Ага, наверное, это следопыт Баллы, сын Мурадгельды…»
— Бердымурад, осторожно ползи сюда, да прихвати оружие, — прошептал Молла. — Вон, видишь того, который идет по воде, выискивая наши следы? Это следопыт Баллы, крепко запомни его! После любого дождя и ветра, когда бессильной оказывается самая обученная собака, он может успешно идти по следам. Если и на этот раз нам удастся благополучно добраться до села, надо будет прежде всего избавиться от этого следопыта. Если мы его не уничтожим, то нам придется оставить свое выгодное занятие, потому что когда-нибудь мы все равно попадемся в руки пограничников.
Баллы и Иванов подошли к тому месту, откуда контрабандисты взобрались на скалу.
Сердце Бердымурада сильно застучало. Молла приготовил оружие и тревожно глотнул воздух: «О, аллах, ослепи этого негодяя! Одного козла принесу тебе в жертву. Слава богу, кажется, прошел, не заметил».
Молла и Бердымурад стали зорко наблюдать за действиями пограничников.
— Они, по-видимому, окружили Карадаг. Теперь нам остался, только путь, по которо́му мы взобрались наверх, — прошептал Молла. — Пограничники не смогли бы к нам подступиться ни сверху, ни снизу. Мы бы всех перестреляли. Правда, если узнают, что мы здесь, — могут плотнее окружить и уморить нас голодом. Лучше всего, как только стемнеет, това́р оставить здесь, а самим незаметно уйти. Только так мы, пожалуй, и можем спастись.
Наступа́ли сумерки. Ушли оставшиеся позади всех Баллы и Иванов. Молла всё это видел. «Слава аллаху, ни кого не осталось. А вдруг кто-нибудь спрятался. Пошлю-ка я первым Бердымурада…»
— Бердымурад, о това́ре, который нам придется оставить, не беспокойся, он будет в сохранности, сюда, кроме нас, никто не подсту́пится. А теперь давай осторожно спускаться и искать дорогу в селени́е.
— Хорошо, Молла-ага, как скажете, так и сделаем.
— Тогда, Бердымурад, первым сходи ты. Я буду держать ружье наготове. Никого к тебе не подпущу. Когда сойдешь, тогда и ты с оружием наготове постой, пока я слезу. Мы ведь поклялись, если один из нас попадется, то он ни за что не выдаст другого. Как если случится непредвиденное… Ай, да ладно, с нами аллах, Бердымурад.
— Можно спускаться?
— Погоди немного, еще раз поглядим вокруг. Ничего не видно? Не торопись, нащупывай ногами ступеньки. Местами отдыхай.
— Ладно. Но мне трудно спускаться на руках с этого верхнего гладкого выступа. Если благополучно его одолею, потом буду осторожно и тихо сходить вниз.
Окончательно стемнело. Молла помог Бердымураду слезть с выступа. Затем он ногами нащупал первую, вторую ступеньки…
— Благополучного спуска, — прошептал Молла.
Бердымурад все дальше уходил вниз и вскоре совсем скрылся в темноте. Хотя Молла и не видел, но он примерно знал, какие ступеньки тот уже миновал. «Хорошо, если бы он без шума опустился в воду с гладкого камня. Эх, жаль, не предупредил его об этом».
Вдруг снизу послышался тихий всплеск воды. И в этот же миг раздался окрик: «Стой, руки вверх!».
Бердымурад кинулся бежать. Баллы с Ивановым бросились за ним.
Иванов крикнул еще раз «Стой!» и выстрелил в воздух, а Бердымурад, стараясь скрыться, все убыстрял бег.
На выстрелы, раздавшиеся в темноте, уже бежали пограничники. До Моллы доносился топот их сапог. «Это мне на руку, — думал редкобородый, — подожду, пока проследуют к югу все пограничники, и потом здесь же спокойно сойду… Бердымурад живым в руки не дастся, но и живым от них не уйдет. Все четыре торбы останутся мне».
Бердымурад же, сняв с головы меховую шапку, изо всех сил мчался к границе. Дыхания не хватает, и он жадно глотает воздух и бежит. Надо было бы где-то спрятаться, передохнуть, хотя бы в колючих кустах ежевики. Но страшно. Они окружат. А когда посветлеет, то быстро выследят. Во что бы то ни стало надо бежать…
Иванов с Баллы тоже устали. От пота их одежда так намокла, словно они побывали в воде. Но нужно преследовать врага и постараться поймать его живым.
Старшина вдруг напугался — приближалась граница.
— Баллы, стреляй! Прицелься хорошенько и не промахнись! Пусть живым не уйдет через границу!
Но как изрядно уставшему стрелку попасть в черный силуэт, то и дело теряющийся в кромешной тьме.
Глубокая полоска дороги, все время петлявшая между взгорьями, вдруг выпрямилась. Баллы на секунду остановился и выстрелил, в тот же миг выстрелил и Иванов.