— Что-то рано вы легли, а где же Караджа-ага? — топом сельского жителя спросил голубоглазый.
— Он недавно в горы к овцам ушел. Еще, наверно, не миновал и Тязе-Кала. А вы кто будете? У вас к нему дело?
— Да ничего, мы из гор приехали, от Мурадгельды-ага. Он просил нас поскорее отослать к нему Караджа. Это вот и хотели передать. Ну да что ж делать, если он в горы ушел, — и Молла отошел от кибитки, даже не слушая, что ответила ему пожилая женщина.
Они опять выбрались на дорогу.
— Селим, шагай быстрее, постараемся догнать его, — потребовал голубоглазый и, широко расставляя ноги, заспешил к железнодорожной станции. От нее удобнее добираться и к селу, и в горы.
Селим-ших то бежал вприпрыжку, то шагал часто-часто, чтобы не отставать от спутника.
— Молла-ага, вон стоит та самая машина, на которой мы приехали. Шофер, наверное, не прочь еще заработать, — сказал Селим, который предпочитал ходьбе езду на машине.
Молла заранее заплатил шоферу и попросил:
— Быстрее, к горам!
Вот уже миновали село Тязе-Кала. Всходившая луна все ярче освещала мир. И машина словно летела по горным склонам.
По тому, как люди хорошо ему заплатили и как его торопили, водитель понял: у них какое-то срочное дело. Но он и не подумал разобраться, кто они и какие там у них неотложные дела. Шофер знал только одно — деньги.
Перед самым селом машина обогнала человека о верблюдом. Молла обернулся и посмотрел в лицо идущего. Он самый, Караджа. Машина миновала горный арык, проехала еще немного, и шофер услышал:
— Остановись!
Пассажиры выпрыгнули из машины.
— Спасибо, ага! — крикнул водитель, получивший хороший куш, и тут же понесся обратно.
Свет от фар снова осветил человека с верблюдом, который уже миновал арык. Молла, спрятавшийся за небольшим деревом, еще раз всмотрелся в прохожего и еще раз убедился…
— Селим, когда он поравняется с нами, забеги ему навстречу. Если что, схвати за руки!
— Хорошо, Молла-ага!
Вот он уже рядом… Селим-ших неожиданно встал на его пути.
— Что вам нужно? — спросил Караджа, почувствовав недоброе в этой встрече.
— Караджа, что же вы так задержались? Мурад гельды-ага давно вас ждет, — стал отвлекать его внимание Селим.
Заметив, что сбоку еще кто-то мелькнул, Караджа обернулся. Но в этот миг ему под левую лопатку вонзился нож.
— Ах, Берды-джан! — прошептал он, опускаясь на обочину дороги, и уже еле слышно, одними губами добавил. — За братишками присматривай.
Избавившись от Караджа, Молла с Селим-шихом направились в село, чтобы убрать и следопыта Баллы. Когда они подошли к его дому, Баллы играл со своей маленькой, делавшей лишь первые шаги, дочерью. Посадив ее на спину, в одной рубашке и босиком, сам, словно малый ребенок, молодой отец ползал на четвереньках по комнате. Девочка покрикивала от удовольствия и ударяла отца ножками в бока. Его жена с грудным ребенком на руках стояла поодаль и радовалась, глядя на их игру.
Вдруг дверь тихонько приоткрылась. Ползавший Баллы на мгновенье замер и покосился на темный проем. Самого человека, открывшего дверь, не было видно.
— Эй, мальчик, куда ушел следопыт Баллы?
— Он только что вышел, — ответил быстро Баллы, стараясь опередить жену, хотя и знал, что в присутствии чужих мужчин она никогда не заговорит. — Вообще-то он где-нибудь недалеко, может, у соседей.
Баллы показалось, что он где-то слышал голос того, кто стоял за дверью. Право же, знакомый голос. Но в первое мгновенье никак не мог вспомнить, где и когда его слышал.
— Эй, мальчик, сходи, позови Баллы! Скажи, что какой-то человек, тебя разыскивает, говорит, потерял верблюда, и если ты поможешь его найти, — хорошо заплатит.
Вдруг следопыта словно током пронзило: «Это он!». Моментально вспомнил неприятный резкий голос голубоглазого Моллы, дружка раненого Бердымурада. Он слышал этот голос у Курбанлы. Сразу сообразил зачем к нему пожаловали.
— Хорошо, ага, я сейчас позову следопыта, — сказал он нарочито измененным голосом и, так же как играл с дочерью, без башмаков и одежды, выбежал на улицу.
Выскочив из пологи света, падающей от лампы в открытую дверь, Баллы взглянул на того, кто стоял у двери, и его товарища: «Удивительное дело! И голос голубоглазого Моллы, и борола, и лицо его. Но что же это он за одежду напялил на себя?»
Как только взгляд его упал на низкорослого спутника Моллы, он тут же узнал его. «Это ведь тот самый Селим-ших, укравший верблюда. Они пришли, чтобы рассправиться со мной. Отойду-ка я подальше, а то неровен час разглядят и узнают меня».
Баллы нырнул в темноту, но отбежав немного, остановился, с сожалением подумал: «Жаль, что нельзя было прихватить с собой ружья. Что же теперь делать? Надо мчаться на заставу, сообщить обо всем Сухову. Он и есть тот самый, о котором Берды мурад сказал: «Молла виноват». А точно ли я распознал людей, которые за мною пришли? Действительно ли тот высокий в кепке и есть голубоглазый Молла? В коренастом я не ошибаюсь, это Селим-ших. Его-то я точно узнал. Но на того второго посмотрю еще раз».