Они боролись как два барса: один матерый, отяжелевший, а другой полон молодых животрепещущих сил. Вот противники снова вскочили на ноги. Бандиту удалось вставить свою правую ногу между ступнями пограничника, с криком оторвать Баллы от земли и опрокинуть на спину. Нарушитель хотел грохнуть его головой об выступ. Но удар пришелся на правое плечо. Баллы вывернулся. Они снова закрутились клубком, попеременно оказываясь наверху. Фуражка Баллы упала с головы и расплющилась под их телами. Бандит посмотрел на пограничника налившимися кровью глазами и, словно бешеная собака, прорычал:
— Ну, подлый капыр, твоя смерть в моих руках.
Он правой рукой выдернул из-за пояса огромный нож с белой рукояткой. Но когда занес руку для удара, Баллы неожиданным рывком опрокинул бандита на спину, и опять они закружились в схватке. Врагу удалось встать на ноги, отступить от противника и он снова рявкнул:
— Теперь действительно пришла твоя смерть.
Он хотел бросить в следопыта нож, но Баллы успел схватить нарушителя за правую руку и повалить на землю. Тот сильно ударился головой о камень и потерял сознание. Баллы перевернул его лицом книзу. Завел руки за спину и крепко связал их. Связал также ноги и соединил узлы на руках и ногах прочной веревкой.
Баллы немного отдохнул. Голова бандита с короткими черными волосами была похожа на большой перевернутый казан. Пограничник подумал» «Наконец-то Таймаз-котур попался. Кто же был его товарищ?» Он подошел к тому месту, откуда бросился в пропасть спутник Таймаза. Далеко внизу каменные глыбы, величиной с туркменскую кибитку, казались маленькими игрушечными домиками.
На соседние горные вершины стали падать лучи восходящего солнца. Протяжно застонав, Таймаз поднял веки. Осмотрелся, вращая своими налившимися кровью глазами. Остановил взгляд на пограничнике.
— Ах, негодяй, ты меня связал?
— Да, Таймаз-котур, наконец-то я поймал, тебя. Помнишь, ты ранил меня почти на этом же месте?
— Ты, значит, Баллы?
— Выходит так.
Бандит переменил тон:
— Баллы-джан, отпусти меня с богом. Все, что я несу из-за границы, отдам тебе, сделаешься богатым и еще красавицу дочь получишь в жены.
Однако Баллы перебил его:
— Ты лучше скажи, кто твой спутник, бросившийся в пропасть?
— Мяткерим. Баллы-джан, так отпусти все-таки меня.
Пограничник помолчал в раздумье и проговорил:
— Теперь ты уже не вырвешься, будь спокоен.
НА СТАНЦИИ КУНЯ-КАЛА
Прошло немало времени после того, как Атамурт выписался из больницы. На левой щеке и на подбородке у него остались крупные шрамы от тигриных когтей. Они отчетливо краснеют на лице пальвана. Некоторые недобро шутят: дескать, по щекам Атамурта проехал трактор.
То ли от пережитого испуга, то ли от сотрясения мозга, некогда веселый Ата сделался хмурым и молчаливым. Поэтому люди дали ему новое прозвище «Ата-молчун». Теперь он избегает общения с сельчанами. Если кто-то обращается к нему, Атамурт, точно спросонья, переспрашивает: «А?», заставляя повторить вопрос…
Дурсун была назначена заведующей фермой крупного рогатого скота. Коров в горах, недалеко от села, пасла пожилая женщина. Однажды к вечеру обнаружилась пропажа породистой коровы с теленком по имени Донди. Заткнув за пояс конец белого платка, женщина долго искала корову. Но вскоре стемнело, и она вернулась в село.
Заведующую очень опечалил этот случай. Она направилась домой к Ата. Хотя Дурсун и не прикрывала, как многие туркменки, рот платком, но с Ата она разговаривала шепотом.
— В стойло не вернулась Донди с теленком… — сообщила она бригадиру и рассказала, в каком месте потеряли породистую корову.
Ата надел на голову большой тельпек, чуть сдвинул его на левую сторону, взял в руки двустволку и вышел из дому. Он, не отдыхая, прошагал всю ночь. Обошел самые дальние ущелья. Лишь утром набрел на какую-то рыжеватую корову. Упершись задом в высокую горную стену, она держала свои острые рога наготове. Рядом с ней маленький теленок. Против коровы прижались к земле четыре волка, готовые к прыжку. Не показываясь им на глаза, бригадир отступил и взобрался на ближнюю высотку. Зарядил ружье крупной картечью, прицелился и выстрелил. Один из волков подпрыгнул, взвыл и кинулся в сторону. Остальные последовали за ним. Он выстрелил вторично, но промахнулся.
Увидев приближающегося человека, Донди успокоилась. Впереди и по бокам была до основания вытоп тана ее ногами сухая трава. Видно, бедняга всю ночь защищала от голодных волков и себя, и теленка.
Когда Атамурт подводил Донди к ущелью, где паслись коровы, он увидел подозрительного человека, идущего по склону. Ата больше и не взглянул на него. Сделал вид, будто и не заметил никого. Но спустившись на дно ущелья, бросился к заставе.