Энни тем временем подошла к отцу и встала за его плечом, в свою очередь искоса поглядывая на Джамбалу.
Сержант кашлянул и предложил в некотором замешательстве:
— Давайте сперва проедем по следам уведённых Бобом Стенли лошадей, сэр. Проверим ещё раз, что там с ними.
Гладстон пожал плечами:
— Пожалуйста, Хокинс, но это потеря времени, предупреждаю вас. Не знаю, какая муха укусила вашего мальчишку.
— Папа, можно, я оставлю вороного здесь, а сама сяду в машину, — внезапно выпалила Энни, не глядя на Джамбалу. Помедлив, Гладстон кивнул, хотя ясно было, что ему это не нравится.
Если он во всём потакает своей взбалмошной дочке, как же он ухитряется удерживать её дома до сих пор, удивился про себя Джамбала. Но это, конечно, было не его делом.
Энни уселась на заднее сиденье джипа — не рядом с Джамбалой, разумеется, а почти что вжавшись в дверцу. Он отвернулся с показным безразличием.
Несколько раз ему пришлось просить сержанта остановиться, чтобы вылезти со своей стороны и проверить, не прерываются ли цепочки следов. Но нет, они продолжали литься, словно буквы в книге ванисуйю, и привели прямёхонько ко второму пастбищу, где пасся добрый десяток лошадей.
— Вот мои лошади, — указал на них Гладстон, когда сержант затормозил. — И среди них те, что были вместе с Красоткой, Мартина и Джози, как я уже упомянул. Чтобы внести полную ясность, сообщаю: Красотки здесь нет, — саркастически добавил он.
Хокинс вопросительно глянул на Джамбалу через плечо:
— Что скажешь, парень?
— Вернёмся обратно, — коротко отозвался Джамбала, а Гладстон едко заметил:
— Верно толкуют, что непонятно, кто у нас в полицейском участке главный — вы или этот ваш або. А ещё толкуют, будто вы не зря называете его сынком, — он гулко хохотнул.
— Папа, — прошептала Энни с явной укоризной.
Сержант смотрел только вперёд, будто не слышал. На таком бездорожье главное — не попасть в осыпающийся овражек, поэтому ему правда не стоило отвлекаться. Но Джамбала видел, как крепче сжались пальцы Хокинса на баранке руля.
Джамбала в очередной раз выпрыгнул из джипа и подошёл к тому месту, откуда в сторону уводила цепочка коровьих следов. В ту сторону, где лежала грунтовая просёлочная дорога, через несколько миль соединявшаяся с шоссе.
— А все ли ваши коровы на месте, мистер Гладстон? — поинтересовался сержант, встав позади Джамбалы, которому теперь предстояло идти пешком, чтобы смотреть, смотреть, смотреть, что здесь происходило на рассвете.
— Если бы какая-то корова пропала, мне бы доложили мои парни, — отрезал Гладстон, хмурясь всё сильнее. — Я, право, не понимаю, что происходит, сержант. Чего добивается ваш або?
Уже не обращая на него внимания, Джамбала спешил, продолжая напряжённо вглядываться в следы. Человек ведёт корову за собой. Не верховой. Идёт пешком. Но кому бы понадобилось угонять корову? Когда она тут очутилась? Почему Боб Стенли, названный «чёртовым остолопом», ни словом про неё не упомянул, раз Гладстон о ней не знает? И где следы пропавшей кобылы, этой самой Красотки?
— Какого дьявола происходит? — повысил голос Гладстон.
Джамбала повернулся к нему и снова посмотрел прямо в лицо, покрасневшее от возмущения и напряжения.
— Вот тут шёл человек в подбитых подковами ботинках, — он указал на следы, которые увидел в нескольких местах на тропинке. — А вот шла корова. Копыта раздвоены, — он опять ткнул пальцем вниз.
— Меня, — с ударением на каждом слове заявил мистер Гладстон, едва посмотрев на следы, — не интересует корова, чёрт бы её подрал вместе с тобой, або. Где моя призовая кобыла?
— Папа, — снова с мольбой прошептала Энни, тронув его за рукав. Отец с досадой отмахнулся.
— Предстоит выяснить, когда на этом вашем пастбище были коровы и не пропала ли одна из них, — вмешался сержант и развернулся к Джамбале: — Сынок, ты утверждаешь, что это свежие следы?
— Сами взгляните, — лаконично отозвался тот. — Ночью же шёл дождь.
— Я не желаю ничего больше слышать ни про какую чёртову корову! — взревел Гладстон, наливаясь краской так, что Джамбала испугался — вдруг у него в голове лопнет жила от натуги. — Если, как вы говорите, какой-то мифический человек увёл отсюда мифическую корову, то куда подевалась моя Красотка? Улетела?
— Я не знаю, — честно ответил Джамбала, понимая, что ему не видать ни денег от этого беснующегося ванисуйю, ни припасов от сержанта. Великий Эму не желал помогать ему в этом деле. — Может, и улетела, если у неё были крылья, — добавил он, не сдержавшись, но тут же спохватился и придал своему лицу самое деревянное выражение.