Вот как это было…
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СВЯЗНОГО
Весеннее половодье продолжалось. Некоторые стрелковые роты полка, в котором служил сержант Платонов, переселились из затопленных траншей в разобщенные взводные опорные пункты, разместившись в дзотах, построенных из толстых бревен и земли еще зимой прямо на поверхности болота. Огонь из дзотов контролировал все просеки, тропы, где мог появиться враг.
Немцы на этом участке оказались в несколько лучшем положении. Продолговатая высотка, по которой проходил передний край их обороны, не была залита водой. Фашисты остались в траншеях. Они даже сумели в одном месте выдвинуться вперед и построить там несколько своих дзотов, поставив под угрозу левый фланг опорного пункта, где оборонялся взвод лейтенанта Агапова. Положение взвода сильно усложнилось. Правый фланг его упирался в непроходимое болото, и с появлением немецких дзотов снабжать взвод боеприпасами и продовольствием можно было только труднопроходимым окольным путем. Опорный пункт был почти изолирован.
Старший лейтенант Коваль — командир роты, в которую входил взвод Агапова, — с нетерпением ждал, когда успокоится весна. Наконец, вода начала спадать, до краев насытив болота. Солнце постепенно подсушивало раскисшую землю.
В один из солнечных дней на командный пункт батальона пришел командир полка. Коваль был вызван к нему.
— Что вы думаете насчет наступления? — спросил у Коваля командир полка.
— Прошу разрешения начать дело, товарищ подполковник. Хочу соединиться с Агаповым. Своими силами сумею срезать немецкий выступ. Артиллерия бы только помогла.
Подполковник одобрительно посмотрел на старшего лейтенанта.
— Молодец, что так думаете! Но придется повременит Агапову передайте: пускай пока разведывает на своем участке минные поля и готовится к фланговому удару.
Вернувшись в роту, Коваль застал связного от лейтенанта Агапова. Вскрыв доставленный пакет, старший лейтенант прочитал:
«… В ночном огневом бою взвод потерял двоих солдат. Прошу подбросить ручных гранат и патронов. Сообщите свои намерения. Имею возможность нанести удар справа по выступу немецкого переднего» края…»
Командир роты тут же написал ответ:
«Разведывайте огневую систему и заминированные участки противника. Выясните возможность их разминирования саперами, готовьтесь к фланговому удару».
Вручив пакет связному Агапова, Коваль приказал сейчас же доставить его лейтенанту.
Не успел связной отойти сотни метров от командного пункта роты, как его окликнули:
— Солдат, обожди-ка!
Связной остановился, взяв на изготовку автомат, как привык всегда делать при встрече с незнакомым. К нему торопливой походкой приближался какой-то ефрейтор с полевой сумкой и винтовкой через плечо.
— Связной? — спросил подошедший.
— А что такое?
— Почему писем от солдат не принес?! Теперь мне из-за тебя тащись чорт знает куда!
Связной растерянно развел руками.
— Не говорили мне о письмах.
— Шляпа! Сам должен знать. Как бы хорошо было: ты принес бы оттуда письма, а я тебе туда передал бы. Смотри, целая сумка накопилась!
— А мне, случайно, нет там письмеца? — полюбопытствовал связной.
— Как фамилия?
— Емельянов Егор.
— Кажется, есть. Пойдем, сейчас некогда. На месте разберемся…
Наступила ночь. В блиндаж Коваля зашел старшина роты Хлолотко.
— Товарищ старший лейтенант, боеприпасы и продовольствие для взвода Агапова приготовлены, — доложил он. — Разрешите вести группу?
На душе у старшего лейтенанта все эти дни было неспокойно. Со взводом Агапова нет ни телефонной, ни зрительной связи. Каждую минуту там может что-либо произойти.
— Задержитесь немножко. Я сам поведу.
Вскоре небольшой отряд, обходя выступ немецкой обороны, лесом пробирался к опорному пункту взвода Агапова. Чтобы сократить путь, в одном месте, пользуясь темнотой, вплотную приблизились к переднему краю врага. Командир роты шагал рядом со старшиной, прислушиваясь к непонятной возне в расположении противника. Оттуда доносился шум мотора — видимо, куда-то передвигался танк. Иногда долетали обрывки чужой речи. Над лесом часто взвивались огни ракет, заставляя идущих неподвижно застывать, вплотную прижавшись к соснам.